Дважды контрразведчик - страница 8

В десятке метров стояла группа старших офицеров и генералов, и все они посмотрели на нас с солдатом. Это было руководство боевой операции, только что прибывшее на двух «вертушках» из Кабула, а ранее из Москвы. Командовал операцией, как мне сказали, генерал-полковник из Москвы. Якобы именно по итогам операции он будет защищать докторскую диссертацию. Высокий полковник из группы, видя, что я несу хлеб пленным, хорошо поставленным командирским голосом, громко отдал мне команду: «Майор! От-с-т-а-вить!!». Наверно, этот хлеб я взял со стола для командиров. Не останавливаясь и не реагируя никак на его команду, я подошел к машине и протянул пленным хлеб. К буханкам тут же протянулись десяток рук одновременно и бережно приняли хлеб. Так же бережно пленные взяли и воду. Я обернулся и молча взглянул на полковника и стоящих рядом генералов. Что-то в моем взгляде им явно не понравилось, но, помедлив секунду-две, они первые отвели глаза, отвернулись и продолжали свой разговор.

Минут через пять подъехал на УАЗ-469 лейтенант ХАДа Салим, круглоголовый двадцатилетний офицер в серой афганской форме, очень хорошо говорящий по-русски. Он был совершенно безоружен, что считалось особым шиком и бравадой и пользовалось искренним мужским уважением. В конце второго года службы в Афганистане я тоже потом при посещении ХАДа оставлял автомат в машине, и это сразу вызывало особую доверительность при беседе и подчеркнуто внимательное отношение.

Взяв из моих рук акт передачи пленных, он, не глядя, подписал его и, комментируя запись, что среди них нет лиц, ведущих враждебную деятельность, сочувственно глядя в мои расстроенные глаза, неожиданно процитировал фразу из кинофильма «Чапаев»: «Что, товарищ майор, белые приходят – грабят, красные приходят – грабят?». Меня как будто ударили хлыстом по лицу, так стало больно за свою Родину и стыдно. Я покраснел так, как не краснел с пионерского детства…

Дурдом

Позади уже три дня изнурительной горной дороги под обстрелами. Четвертое утро началось шумно. Где-то совсем рядом на берегу водохранилища возле автомашин с будками в кузовах ударил мощный взрыв. Сонных офицеров и солдат в очередной раз сбросило на пол будки-кунга вместе с автоматами и матрасами. В распахнутую взрывом дверь я увидел растущий на глазах толстый гриб черного дыма. «Мина», – успокоенно подумал, все время подсознательно ожидая нападения вооруженных людей.

– Что там случилось, Ковалев? – долетел из-за машин густой бас.

– Шли два афганца и два барана, товарищ полковник! Взрыв – и четырех баранов нету! – ответил звонкий голос.

– Выбирай выражения, это же люди! – возмущенно крикнул я и захлопнул дверь.

После завтрака к нам, армейским контрразведчикам, пришел познакомиться Александр Солнышкин – наш военный советник афганского армейского корпуса.

Как обычно в таких случаях после обсуждения погоды, местного начальства посмотрели свежие трофейные журналы юмористического содержания. Посмеялись над ними вместе. Сразу перешли в разговоре на «ты».

– Володя, ты на операции какой раз?

– Первый, а ты, Саша?

– Я четвертый.

– Слушай, зачем столько техники нагнали – 900 единиц. Это же «змея» на двенадцать километров по горной дороге. Я еще «духа» живого не разоблачил и не видел, только липовых пытались подсунуть, а у нас в батальоне охраны опергруппы уже семеро погибших: «Гвоздика» (самоходная артиллерийская установка) в пропасть свалилась – водила заснул. Почитай разведсводки. «Духи» уже давно как перешли к тактике малых диверсионных групп. Нет сплошного фронта и тыла. Мы прочесываем, они без боя отступают, кусая из засад. Мы после прочесывания вынуждены возвращаться по местам постоянной дислокации войск, они снова заходят в кишлаки, говорят населению, что они победили «шурави»! Снова стреляют, убивают учителей, взрывают школы и мосты, держат народ в страхе и кабале, обкладывают его дополнительным своим собственным налогом. А держать наши войска в каждом населенном пункте – никаких войск не хватит. На афганскую армию надежды нет. Половина родственников служит в армии, вторая – на стороне «духов». А мы действуем, как слон в посудной лавке…