Дважды первый - страница 8
Они были по-настоящему счастливы в это мгновение.
Но некогда было наслаждаться прекрасным зрелищем, которое приготовила им стратосфера. Они поднялись сюда, чтобы работать. Вот как он сам говорил о цели полета: «…Наблюдения, произведенные на воздушном шаре, показали, что на высоте от 4000 до 9000 метров проводимость газов увеличивается. Это побудило физиков к созданию новой гипотезы, нового объяснения явления — к предположению о действии космических лучей, зарождающихся в мировых пространствах. Для расширения наших познаний в данной области я и решил подняться в стратосферу».
В физике тогда не было, пожалуй, ничего более интересного и загадочного, чем космические лучи. О них знали немного. Знали только, что они возникают где-то в невообразимых далях вселенной и пронизывают земную атмосферу и даже толщу земли. Кажется, нет силы, способной их удержать. Но вот что заметили: чем больше высота над землей, тем интенсивней эти лучи. Конечно, для того чтобы раскрыть их природу, понять наконец, что же это такое, нужно встретить лучи выше, пока не иссякла их сила, пока они еще не рассеялись от бесконечных столкновений с атмосферными атомами.
Пиккар подсчитывает: там, где давление воздуха в десять раз меньше нормального — на высоте шестнадцати километров, космические лучи во много раз меньше сталкиваются с атомами атмосферы, и, значит, именно на этой высоте их свойства полнее. Они там должны быть почти такими же, как в космосе, на их долгом пути к Земле. Вот почему профессор Огюст Пиккар ставит перед собой конкретную цель: поднять приборы на высоту 16 тысяч метров, измерить интенсивность космических лучей, проследить их направление и посмотреть, сможет ли свинцовый лист остановить эти лучи. И еще он хотел доказать: для достижения авиацией больших скоростей нужна большая высота.
У него был только один путь для доказательства: подняться самому в стратосферу. Тогда уже были шары-зонды, способные подняться на такую высоту, но не было приборов-автоматов, на точность которых Пиккар мог бы вполне положиться.
Ему говорили: «Это невозможно, профессор! Человек не может жить в стратосфере из-за малого давления воздуха, и вы это прекрасно знаете!»
Он отвечал: «Это так. Но можно подняться в воздухонепроницаемой гондоле».
Ему возражали: «Да вы в ней просто-напросто задохнетесь!»
Он объяснял: «В гондоле можно поддерживать почти нормальную атмосферу…»
С ним не соглашались: «Нет, это утопия».
Позже, оглядываясь на длинную вереницу прожитых лет, он напишет: «То, что теперь для нас элементарно, тогда казалось утопией. Единственным возражением, которое выдвигали против меня, было: почему все это до сих пор не существует? Как много раз приходилось мне слышать соображения такого рода!»
Скептиков тоже можно понять: слишком жестоко расплачивался человек за попытку перейти рубеж атмосферы. Чудом спасаются англичане Глейшер и Коксуэлл в 1862 году, поднявшись на высоту 11300 метров. Правда, сам факт достижения такой высоты и сейчас у многих вызывает сомнение. Один из аэронавтов долгое время был без сознания, другой зубами тащил веревку маневрового клапана, чтобы выпустить газ. Потом трое аэронавтов — Гастон Тиссандье, Сивель и Кроче-Спинелли — предприняли отчаянную попытку достичь большой высоты. В живых остался лишь Тиссандье…
Сомнений не оставалось: в верхних слоях атмосферы человек жить не может. Он рожден на земле и уготован для жизни на земле. Но человек потому и стал человеком, что не захотел исполнять эту убогую роль. Он посмотрел на звезды, и его потянуло в небо. Он увидел море, и ему захотелось познать глубину.
Пиккар пришел к идее герметичной кабины совершенно самостоятельно. Его идея была и дерзкой, и неожиданной для всех, кто впервые слышал об этом. Пиккар не знал, что за много лет до его рождения в далекой России великий химик Д. И. Менделеев предложил эту идею. Он не знал, что Менделеев, презрев скептицизм окружающих, сам поднимался на шаре и в полете производил измерения. В одном из своих трудов Менделеев писал: «…прикреплять к аэростату герметически закрытый, оплетенный, упругий прибор для помещения наблюдателя, который тогда будет обеспечен сжатым воздухом и может безопасно для себя делать определения и управлять шаром». Судя по всему, Пиккар никогда не читал этих строк.