Дважды укушенная

Алекса Райли — «Дважды укушенная»

Дважды укушенная

Пролог

Дав

Я смотрю на карту, которую распечатала, когда работала сегодня в библиотеке. За последнюю неделю я узнала, что эти четыре больших дома каким-то образом связаны между собой. Хоть это и кажется невозможным, это единственное логичное объяснение. На данный момент единственное, о чем я могу думать — как они передвигаются.

Хотя карты могут быть устаревшими, я знаю, что аэрофотографии в Google делаются только раз в несколько лет. Они могут путешествовать на четырех колесах или что-то вроде того, чтобы добраться из дома в дом, но это вынуждает их выходить на солнечный свет днём.

Они никогда не пользуются главными дорогами, чтобы добраться из одного дома в другой. Как ещё они приходят и уходят, никогда не пользуясь входными дверями? Я знаю, что видела, как близнецы возвращаются домой, а через несколько часов они вышли из дома Кейна и Джульетты, ни разу не ступив на улицу. Как они туда попали?

По какой-то причине я думаю, что у них есть подземные переходы, но, возможно, это мое гиперактивное воображение. Мой дедушка говорит, что оно может выйти из-под контроля. Что я позволяю вещам укореняться, расти и развиваться, пока не попадусь в ловушку собственного создания, и не смогу выбраться.

Что делать девушке, когда ты растёшь в морге? Книги и копание в неизвестности были моей жизнью столько, сколько я себя помню. Дети в школе не хотели дружить с девочкой, чей дом был посреди кладбища и у которой в подвале были тела.

Дедушка был уверен, что колледж поможет вытолкнуть меня в мир, но я думаю, что это только ухудшило ситуацию, потому что я почти уверена, что моя соседка по комнате в общежитии сбежала жить с вампиром.

— Ты останешься на ужин, тыковка? — спрашивает мой дедушка.

Я смотрю вверх оттуда, где всё выложено передо мной. Там есть карты, старые газеты и даже фотографии, которые я сделала. Он не смотрит на них, когда подходит туда, где я нахожусь. В детстве мои книги и всё, что я изучала, всегда было разбросано по большому обеденному столу, потому что он нам не нужен был только нам двоим. Большую часть времени мы ели за маленьким столом на кухне или в гостиной с подноса у телевизора.

— Нет, у меня есть планы, — говорю я ему, когда начинаю собирать вещи. Я вроде как скучаю по жизни здесь и именно поэтому я так часто навещаю его. Я интроверт, но жить самой в комнате общежития довольно одиноко. Но я не собираюсь спрашивать дедушку, могу ли я вернуться домой. Он не разрешит мне, потому что думает, что мне нужно найти себя и не болтаться с мертвыми все время. Если бы он только знал, что я уверена, что именно на это я и наткнулась.

— Это свидание? — Он подбадривается идеей, а я борюсь с улыбкой.

— Разве ты не должен отговаривать меня от мальчиков? — Дразню я его, но те двое, о которых я сейчас думаю, определенно мужчины.

— Ты достаточно взрослая, чтобы встречаться. Влюбиться было одной из величайших радостей в моей жизни. — Его взгляд на мгновение отвлекается, и я знаю, что он думает о моей бабушке. Я никогда не знала её. Она и оба моих родителя умерли до того, как я стала достаточно взрослой, чтобы помнить о них что-нибудь, кроме того, что рассказывал мне дедушка. Смерти, казалось, слишком понравилась эта семья. Дедушка говорит, что из-за меня у него была воля продолжать жить после того, как он их всех потерял.

— Ну, возможно, я положила глаз на кого-то, — признаюсь, зная, что он будет счастлив это услышать. Я оставляю без внимания, что это два мужины, и они могут быть вампирами, потому что я не хочу, чтобы у него случился сердечный приступ.

— Развлекайся, тыковка. — Он поцеловал меня в макушку, и я закончила собирать все свои вещи.

Я снова прощаюсь с ним, когда ухожу и готовлюсь к ночной засаде. Я заметила, что они выходят только ночью, что, не делает их вампирами. Но список улик, который я составляла, продолжает расти. Я следила за всеми, но всегда возвращалась к братьям-близнецам. Я привыкла, что идеи затягивают меня на часы или дни, но это другое. Я должна бояться следовать за ними, но это не так. Может, это потому, что я видела парня моей старой соседки по комнате Джульетты. Он выглядит как смертоносное чудовище, которое может разорвать человека голыми руками пополам, но обращается с ней так, как будто она сделана из сахарной ваты. Никогда бы не подумала, что кто-нибудь так посмотрит на меня.