Две новеллы из «Il Paradiso degli Alberti» - страница 4

Липпоццо, слушавший ее со стыдом, ничего не говорил; более того, помыслив немного о ее благоразумии, исполнился величайшего изумления и, очнувшись от своего заблуждения, отвечал ей лишь одним:

― Госпожа, вы правы, и мне нет извинения; но по милости Божьей я надеюсь отныне поступать так, чтобы исправить мою ошибку, и усердно повиноваться всему, что вы скажете и велите, умоляя вас простить мою оплошность.

Услышав такие речи, дама позвала свою дочь и сказала ей поговорить с Липпоццо, что та и сделала к большому удовольствию для всех. Когда стол был накрыт, они отобедали со смехом и шутками, а потом Липпоццо отправился отдохнуть в полдневные часы со своей женой очень надолго, к великой утехе, удовольствию и отраде для всех них, а особенно для достойнейшей дамы. Так ложное убеждение Липпоццо было весьма благоразумно, любезным и безукоризненным образом исправлено благоразумнейшей дамой.

В Неаполе, одном из приятнейших городов Италии, богатом и населенном знатными людьми, жила прекрасная молодая женщина по имени Кателлина, бывшая замужем за достойным молодым человеком, которого звали Филиппелло Бариле. Среди его товарищей и друзей был один, которого Филиппелло весьма любил и с которым проводил почти день и ночь напролет, так что казалось, он без его общества жить не может, да так оно и было; звался он Аньелло Страмаццафильи, он был красив и изящен, как любой юноша в Неаполе, а кроме того, доблестен, но более всего дружелюбен. Этот Аньелло в доме Филиппелло и в любом другом месте вел себя с Кателлиной так, будто она была его сестрой, в мыслях не держа ничего противного благовоспитанности и порядочности.

И вот случилось, что в скором времени при этом непринужденном обращении Кателлина, видя и наблюдая живую и любезную красоту Аньелло, пламенно в него влюбилась, так что находила отраду лишь в том, чтобы наблюдать его и созерцать. Изо дня в день любовь ее непрестанно росла, и Кателлина наполнилась величайшею к нему страстью, но никоим образом не осмеливалась открыть свою любовь, думая, что Аньелло питает к Филиппелло столь большую любовь, что в этом будет для нее и мало пользы, и много опасности; посему она пребывала в величайшей меланхолии, хотя иной раз являла ему высочайшую и сердечную нежность. Но юноша, чистый и верный, думал, что ею движет лишь чистая и благая любовь; поэтому у нее было все меньше охоты в чем-либо открываться. Так она жила изо дня в день, имея мало надежды и прибавляя печаль к печали. Потому она бледнела и худела; пребывая в одиночестве, словно посвятив себя монашеской жизни, она очень редко веселилась, хотя была живой и радостной по природе, говорливой и остроумной больше любой другой девушки в Неаполе. Всякий, кто ее знал, был изумлен совершившейся переменой.

Случилось однажды, что она, будучи одна в своей комнате, безмолвно сетовала, не в силах удержать слезы, как вдруг явилась ее кормилица и, видя ее плачущей и глубоко вздыхающей, сказала ей:

― Доченька моя, что с тобой? Ну же, не сживай таким манером себя со свету, губя свою молодость вместе с красотой. Или Филиппелло дурно с тобой обходится? Я уверена, что он в тебе души не чает, и мнится мне, твои поступки вводят его в великую меланхолию. Скажи мне, что с тобой, и ничего не опасайся, ибо нет ничего такого, чего я бы не сделала, сама или с чужой помощью, будь тебе это нужно, что бы там ни было, малое или большое. Ну же, не скрывай от меня своих желаний! Не должно тебе так поступать. Если ты мне не доверяешься, кому же ты доверишься, доченька моя любезная? Разве не знаешь, что я в тебе души не чаю? Смелее, поведай мне все теперь же!

Слыша эти ласковые речи и думая, что может свободно ей довериться, Кателлина, побежденная, с глубочайшими вздохами начала так:

― О несравненная моя матушка, я умираю и хочу умереть, затем что заслуживаю этого, так как влюбилась в самого жестокого и равнодушного человека, какой живет на свете; это воистину так, и я не могу жить, не любя его и не думая о нем. Чаять от него утешения — словно влюбиться в звезду небесную и не иметь другой утехи, как только глядеть на нее. Вот что случилось со мной, и вот почему я утвердилась в желании умереть и больше не жить. Не допытывайтесь больше ни о чем. — И она умолкла.