Две стороны. Часть 2. Дагестан - страница 2

Наступила ночь. Над степью раскинулось черное небо, усыпанное серебряными крупинками звезд и плывущей среди них убывающей луной. Менялись часовые, подолгу пытавшиеся разбудить своих сменщиков, в темноте порой слышался мат проверяющих офицеров, будивших в свою очередь спящих на постах часовых. И так до утра.

Когда серый рассвет забрезжил над остывшей за ночь степью, батальон вновь ожил. Завтрак из сухпая, но приказа выдвигаться нет. Второй танковый взвод под командованием старшего лейтенанта Круглова в составе 5 МСР уехал вперед, растворившись в степи. Весь день батальон провел в ожидании, сидя на бронетехнике и периодически слезая с неё размять ноги. К вечеру от 5 МСР и 2 ТВ никаких вестей. Что с ними случилось? Почему стоим? Никто не мог дать внятного ответа. Ночью снова выставили посты.

Утро. Наконец приказ о выдвижении. Сначала уехала разведка на БРДМ, за ними через полчаса первая часть батальона. Еще через час выдвинулась и вторая часть. Нескончаемые пески опять потянулись вдоль пыльных бортов колонны, теряясь за горизонтом. Дорога ветвилась, петляя меж песчаных холмов, постепенно поворачивая на юг. Вдали показалась полуразрушенная ферма, возле неё пас немногочисленное стадо овец седой старик, одетый в поношенный запыленный плащ и черную папаху. Овцы кинулись от громыхающей техники в дальний конец загона, старик всё так же остался стоять, опираясь на сучковатый посох и глядя на проезжавшую мимо колонну.

– Отец, до Астрахани далеко? – крикнул ему старший лейтенант-мотострелок, высунувшись из окна тормознувшего около пастуха "шишарика".

– Какой Астрахань? – с кавказским акцентом удивился дед. – Далеко Астрахань.

– Так это Дагестан что ли еще? – переспросил старлей.

– Какой Дагестан? До Дагестан сорок километров граница, – махнув рукой на восток, ответил старик. – Это Чечня.

На первой же остановке весть облетела весь батальон. Чечня! Мы едем не домой! О том, что батальон идет в Чечню знала лишь малая часть офицеров – соблюдая секретность, остальным ничего не сообщили. Молчать дальше стало бесполезно, поэтому замкомандира полка майор Шугалов построил весь батальон на ровной площадке, окруженной со всех сторон песчаными барханами.

«Товарищи солдаты и офицеры, – начал Шугалов, – получен приказ о вводе войск на территорию Чеченской республики Ичкерия. Учитывая неспособность президента Чечни Аслана Мосхадова контролировать ситуацию на своей территории, российским руководством принято решение о проведении военной операции по уничтожению боевиков на территории Чечни. Вся зараза, весь терроризм сейчас сосредоточен в Чечне. Боевикам не удалось подчинить себе Дагестан, но они вновь пытаются вылезти из своего логова и сеют смерть на территории Российской Федерации, осуществляя теракты, похищая и убивая мирных граждан. Врага нужно добить, и добить окончательно, раз нам это не удалось сделать в девяносто шестом. Приказ получен вчера, и он не разглашался в интересах секретности. Пока конкретных боевых задач нашему батальону не ставится. Мы идем "вторым эшелоном", впереди нас идут внутренние войска. 5 МСР и 2 ТВ находятся в авангарде. Сейчас наша цель выдвинуться в пункт конечного назначения, который будет позже доведен до командиров подразделений, и занять там оборону. С местными жителями в разговоры не вступать, всем находиться в повышенной боевой готовности – по оперативным данным, в этом районе может действовать одна из банд боевиков. Остальное будет доведено на офицерском собрании, – майор посмотрел на часы, – через двадцать минут командирам подразделений собраться у БРДМ разведвзвода».

Батальон гудел, как растревоженный улей. Что дальше? «Вот это поворот, – Щербаков сидел на башне танка, глядя, как ранее расслабленные солдаты, возвращавшиеся домой, заметно напряглись, возбужденно обсуждая последнюю новость. – Может, просто постоим где-нибудь на блокпостах и домой? Может, без стрельбы обойдется?» – лейтенант вспомнил, как однажды в Аверьяновке, заглянув в штабную палатку, он застал офицеров, смотрящих трофейную видеокассету. На экране маленького цветного телевизора бородатые чеченские боевики отрезали головы нашим солдатам, захваченным в плен. В тот вечер он долго не мог заснуть – перед глазами стояли кричащие от боли и ужаса лица русских бойцов. Их так и не дождались дома.