Две стороны одной медали: Безумие - страница 15

— И кто это мне говорит? — Итачи, глядевший до этого на родителя через отражение от края натёртого до блеска стола, резко развернулся, нисколько не обращая внимание на мечи, уткнувшиеся ему в шею. — Тот кто хотел разорвать связь с деревней, ради достижения большей силы. Я знаю, как деревня дорога вам, очень дорога и как и все жители в ней. Вы их любите, сильно любите, несмотря на всю их ничтожность и готовность плюнуть вам в спину, стоит отвернуться. И вы решили убить их, обретя новую силу, которая вам позволит одолеть шиноби тумана. Обрести силу, для спасения деревни, предав её и перейдя на путь ненависти? Разве не так? Или может вы хотели просто занять место, которое вы должны иметь по праву основателей Конохи? А потом подчинить весь мир, упиваясь своей властью? Но это не важно. Стоило только учуять опасность, как вы тут же преклонили колени перед продажной властью, обвинив меня во всех своих грехах.

— Не пытайся оправдать себя, Итачи, клан Учиха привёл убедительные доказательства твоей вины, — ответил Хирузен. — Высокоуровневое гендзюцу, наложенное на плиту и ментальные закладки на ненависть. Только твои глаза способны на такое. Мы всего лишь просим не уничтожать Коноху, направив свою ненависть в иную сторону.

От Итачи повеяло силой. Он был намного сильнее всех присутствующих. Настолько силён, что его тело не выдерживало его силы, разрываясь на части и тут же под действием той же силы излечиваясь от травм. Тонкий слой светящейся золотом плёнки начал покрывать его тело. Это была его чакра, спрессованная до такого состояния, что смогла остановить обрушившийся на него удар из множества мечей.

— Направить свою ненависть в другую сторону. И это вы говорите после того, как нагадили мне в душу. Вы думаете я могу так просто простить вас? Нет, — холодно произнёс Итачи. — Но я даю вам шанс. Вы больше не давите на меня, а я не пытаюсь уничтожить вас. Вы прекращаете все интриги и внутрение разборки. Вы прекращаете все финансовые махинации, обманы, подкупы и шантажи внутри деревни. И может быть тогда я верну вам джинчуурики.

В следующий момент он исчез, а все шиноби, стоявшие в помещении, ощутив сильный удар в солнечное сплетение, согнулись пополам. Хирузен с трудом увернулся от кулака мальчишки, буквально появившегося из воздуха, поставив жёсткий блок руками. Его рука хрустнула, а каменная корка, покрывающая её рассыпалась на мелкие осколки. Итачи некоторое время безразлично смотрел на Хирузена, а затем растворился в технике перемещения, оставив после себя пару чёрных перьев.

— Кхо-хо-хо, — Хирузен закашлялся, его рука задёргалась и повисла плетью. — Когда я узнал о том, что моего учителя, Второго Хокаге, убил десятилетний мальчишка, я не поверил. Но теперь, глядя на Итачи, я понимаю, что это вполне возможно. Он не только преодолел барьер мастеров Узумаки, но и смог нас всех обезвредить за доли секунды.

Сильнейшие бойцы клана Учиха не могли ответить на реплику Хирузена. Слишком уж они были заняты, попытками востановить дыхание и вернуть себе самообладание. Они проиграли одиннадцатилетнему мальчишке. Лежали, хрипло вдыхали воздух и невидящим взглядом смотрели перед собой.

Именно в этот момент в помещение вошёл бледный мужчина. Его змеиные глаза, обведённые фиолетовыми тенями сверкнули изумрудом на лежащих на полу Учиха, задержались на мгновение на руке Хокаге. Стоило ему остановиться, как его тёмные длинные волосы, обрамлённые повязкой, качнулись вперёд, фиолетовый змеиный язык невольно вылез из рта и облизнул пересохшие мертвенно-синие губы, а в глазах загорелся огонёк восхищения.

— Зачем звали, Учитель? — сипло спросил он, повернувшись к Хокаге.

— Орочимару, — Хирузен прислонился к стене и достал неповреждёной рукой трубку, тут же затянувшись в выдохнув струю дыма. Когда он успел насыпать туда табак и зажечь его, оставалось загадкой. — Проследи за Итачи, проследи за тем, чтобы тот не покинул Коноху в ближайшее время, проследи за его здоровьем. О произошедшем узнаешь позже.

— С радостью, — Орочимару широко улыбнулся и тут же исчез, растворившись в воздухе.