Две жизни - страница 10
— Сергей Петрович, а можно мне остаться здесь? — соскочил с машины Ярин. — Вы ведь, наверное, долго будете там копаться. Так мы бы с Федей костерок сообразили, картошечки сварили, чаек и вообще…
— Ладно, оставайтесь, на обнажении вам делать нечего. Остальные — за мной!
Сергей перебрался через реку и быстро зашагал вверх по ручью. Но его сразу остановила Софья:
— Сергей Петрович, а вот на это вы не обратили внимания? — она нагнулась над ручьем и подняла со дна несколько темных округлых камешков.
— А-а, это? Должно быть, кремневая галька.
— Нет, это не кремень. И вообще не галька. Такому ручейку никогда не окатить кремень до подобного совершенства. Это фосфоритовые желваки.
— Фосфоритовые желваки?! Но откуда?
— А вот это надо посмотреть. Насколько мне известно, на границе готерива и баррема иногда наблюдаются небольшие прослои и линзочки глауконитового алевролита с фосфоритовыми желваками. И если бы мы смогли найти такие прослои…
— Но в этом обнажении я ничего подобного не заметил.
— Не будем торопиться с выводами. Посмотрим еще. Пройдем вверх по ручью. Попробуем углубиться в осыпь.
Они подошли к обнажению.
— Да, разрез шикарный! — не могла скрыть чувства восторга Софья. — Но вы правы — сплошная толща глин и мергелей. И все-таки не с неба же свалились фосфоритовые желваки. И потом… Смотрите, смотрите! — она склонилась над ручьем. — Это же зерна глауконита поблескивают там, на дне! Значит… Давайте сделаем так: Петя со своим коллектором еще раз просмотрят весь разрез. Ну и отберут образцы. Почаще! Минимум через каждые полметра. А Степан пройдет вверх по оврагу, посмотрит, нет ли там других обнажений. Мы же с вами займемся дном ручья. Установим, где именно начинают появляться в нем фосфоритовые желваки и глауконит.
Софья с Сергеем двинулись вслед за Степаном, вглядываясь в бегущий водоток. Но не прошли и нескольких сот метров, как издали послышался шум бурлящей воды и радостный возглас младшего геолога:
— Есть! Сергей Петрович, Софья Васильевна, есть! Прямо в русле ручья — зеленый алевролит с фосфоритами.
— Да что ты говоришь! — Софья чуть не бегом бросилась на голос Степана.
Сергей поспешил за ней, и уже через минуту взору их предстало нечто такое, о чем можно было только мечтать: в небольшой рытвине, образовавшейся в русле ручья, темные глины прорезались зеленовато-серым слоечком плотной тонкозернистой породы с черными округлыми включениями, которые и были, должно быть, фосфоритовыми желваками. За счет этого слоечка, значительно более прочного, чем вмещающие его глины, и образовался заметный уступ в тальвеге оврага, давший начало рытвине, где водный поток бурлил как самый настоящий водопад.
— Вот она, граница ярусов! — радостно воскликнула Софья, подставив ладошку под тугую струю падающей воды. — Я этот алевролит еще в прошлом году на соседней площади обнаружила.
— Значит, больше никаких сомнений: все, что под ним, — готерив, все, что над ним, — баррем?
— А вот это предстоит еще доказать, подтвердить ископаемой фауной.
— Что же доказывать? И так все ясно.
— Мне ясно. Вам тоже, может быть, ясно. Но те, кто будут принимать наш отчет, потребуют фактических данных. Им подай основные формы! Образцы ископаемой фауны! Но будет и фауна. Лиха беда начало! А теперь так… Степа, возьмите коллектора и с помощью эклиметра перенесите эту точку на наше обнажение.
— Все ясно, Софья Васильевна. — Степан встал на уровень алевролитового уступа и махнул рукой своему помощнику.
Через минуту они скрылись за поворотом ручья. Сергей с Софьей остались одни.
Он легонько коснулся ее плеча:
— Вы — гений, Соня.
— Я геолог, Сережа. Просто геолог.
— Но для меня вы…
— И для вас я только старший геолог партии. Тем более что вы меня еще совершенно не знаете. Пойдемте, нас ждут. — Она ловко отколола образец алевролита и легким, упругим шагом заспешила вниз по склону, так что Сергей еле успевал за ней, перепрыгивая через бесчисленные рытвины и груды осыпавшейся земли, загромождавшие тальвег оврага.
Между тем ребята уже подошли инструментальным ходом к обнажению, и Степан уверенно вонзил свой молоток в свежевыделанную расчистку: