Двенадцать историй, в которые вам лучше не попадать - страница 17

А на следующий день в стране высадился американский десант, и хунта рухнула.

Никто так и не узнал, где похоронен Симпсон.

История девятая

«Юрина любовь»

Юра Васильев всегда был душой компании. Он был веселым человеком, даже балагуром. Его неудержимая энергия делала его лидером в любом коллективе. Так случилось, что коллективом этим с двадцати лет для Юры стала самая настоящая шайка гангстеров. Но объединил вокруг себя Юра не простых бандитов – будучи человеком амбициозным и далеко не глупым, он сумел привлечь к себе ветеранов элитных спецподразделений, настоящих сорвиголов. Они не стали заниматься модным тогда, но опасным рэкетом, и убивать никого они тем более не хотели. Они стали охранять крупных бизнесменов и банкиров, плодившихся в Москве в начале 90-х, как грибы после дождя. Так Юра стал душой, вдохновителем и руководителем охранного предприятия «SOS».

В начале 2000-х Юрий Васильев остепенился, как и начинавшие вместе с ним бизнес приятели. Охранный бизнес теперь не был единственным – появился свой банк, стали заниматься лесом, металлами, в, общем, уверенно шли в гору. Не в пример другим компаниям, в Юрином холдинге никогда не было конфликтов, распрей из-за денег, судов и прочей позорной суеты, возникающей часто между партнерами. Юрин авторитет «отца-основателя» всегда был непререкаем, а законы армейской дружбы накрепко цементировали деловые отношения между учредителями «SOS».

Но потом случилось неожиданное событие.

В элитном поселке, где жил Юра, появилась странная семья. Один из окраинных домов поселка, полностью построенный, но пустующий – владельца упрятали за решетку – был вдруг солнечным утром заселен.

Дом заняла еврейская семья, эмигрировавшая, как ни странно, не в, а из Израиля.

В семье было девять человек – мать, Фаина Иосифовна, семь сыновей, и одна дочь. Сыновья, конечно, были гордостью Фаины Иосифовны – все они были похожи друг на друга, худощавые, глазастые, серьезные парни. Самому младшему было пятнадцать, самому старшему – тридцать.

Дочь, Мирра, была типичной еврейской красавицей – с тонкой талией, широкими бедрами, длинными роскошными каштановыми волосами и выразительными, грустными глазами. Ей было двадцать лет.

Когда Юра увидел Мирру – в компании своих многочисленных братьев она проходила мимо его дома, - он остолбенел.

С тех пор он искал любой повод увидеться с ней. Он вызвался помочь семье новоселов с ремонтом. Целыми днями Юра пропадал в доме семьи Хозиных. Теперь он видел Мирру каждый день.

Мирра, конечно, заметила, как смотрит на нее сосед. Да и вся семья Хозиных это заметила. Юру, впрочем, это не смущало.

Осмелев через несколько дней, Юра начал дарить семье новоселов подарки. Он подарил им мебель для большой залы. Наконец, еще более осмелев, это было уже на исходе первого месяца их знакомства, он начал заваливать цветами и подарками Мирру. Ни для кого из окружающих теперь не были тайной его пылкие чувства к дочери Фаины Иосифовны.

Сама Фаина и ее сыновья не выказывали никакой радости по поводу поведения Юры, но и не проявляли осуждения. Они вели себя сдержанно. Вообще, Юра с первого дня заметил, как сдержанны, аскетичны и погружены в себя все в этой семье. Потом он с любопытством смотрел, точнее, подглядывал, как Хозины молятся перед каждой трапезой, Фаина что-то говорит на идише, сыновья повторяют за ней.

Когда Юра начал разговаривать с Миррой, он сразу спросил, тактично извинившись:

- Что означают обычаи, соблюдаемые в Вашей семье?

Мирра сказала ему, что их семья свято придерживается самого консервативного, и следовательно, самого истинного иудаизма.

- Поэтому мы уехали из Израиля. Даже там не все лояльно относились к истинным верующим, - печально подчеркнула Мирра.

Очень быстро Юра сумел понять, что за серой фигурой Фаины Иосифовны, ее всегда опущенными глазами, медлительной и словно сонной походкой кроется что-то совсем иное. Это была властная, фанатичная верующая, державшая в религиозном страхе и полном подчинении всю семью.

Юра пытался как-то заговорить с Фаиной, расположить ее к себе, но она словно не замечала его.