Двенадцать телеграфных переводов - страница 4
Из его рассказа оперативники узнали, что все началось со звонка начальника Флорештского узла связи Н. М. Полянской. Она сообщила, что подтверждения на телеграфный перевод Шуфлыниной из Одессы не прибыло, хотя времени прошло более чем достаточно. Гольдман немедленно распорядился проверить, поступали ли другие переводы на эту фамилию. Оказалось, что поступили еще два, однако в Страшенах и Оргееве не заметили ничего подозрительного.
— А вы разве имеете возможность проверить здесь, в Кишиневе, правильность перевода, отправленного, допустим, из Кагула или Унген? — с интересом спросил Горовой.
— На этом стоим. Это и есть наша работа.
Догадавшись, что сотрудники милиции имеют лишь самое общее, впрочем, как и большинство людей, представление о механике денежных переводов, Яков Самойлович начал с азов:
— Вы приходите на почту, заполняете бланк телеграфного перевода, вносите деньги и получаете квитанцию. По указанному вами адресу идет телеграмма: выдайте такому-то определенную сумму. Ваш адресат через несколько часов получает перевод. Быстро, удобно. Вслед за телеграммой идет по почте извещение, которое вы заполнили, со специальной печатью. Она имеется только у начальника отделения связи. Из отделений связи эти извещения стекаются сюда, в бюро контроля, а мы, в свою очередь, отсылаем их в такие же бюро в республиках и областях, откуда отправлен перевод. Там извещения сверяют с корешком, который остался в отделении связи. Если сходится — значит, все в порядке.
— А если не сходится?
— Тогда снова перепроверяем, особенно служебный реквизит.
— Реквизит? А что это такое?
— Особый код, которым сопровождается каждая телеграмма о денежном переводе.
— Ну и как, в интересующих нас телеграммах код был правильный?
— Абсолютно. Иначе бы деньги не выдали.
— Значит, тот, кто передавал телеграмму, знает этот код?
— Безусловно.
Вержбицкий и Горовой переглянулись.
— А можно ли узнать, — после некоторого раздумья спросил следователь, — из какого именно населенного пункта послана телеграмма?
Начальник бюро усмехнулся:
— Если бы было можно, мы бы к вам не обращались. Сами бы разобрались. В том-то и дело, что нельзя. Система единой прямой телеграфной связи позволяет передавать телеграммы из любого отделения, имеющего телеграфный аппарат, куда угодно. Хоть из Мурманска в Страшены. О нашем же случае можно сказать вот что: телеграммы поступили после 22 часов, а время отправления указано около 17. Это тоже подозрительно.
— Почему?
— Да потому, что из Одессы в Молдавию телеграмма идет несколько часов. Видимо, она отправлена откуда-то издалека.
— А если отправитель умышленно указал неправильное время? — спросил Вержбицкий. — Чтобы замести следы. Так не может разве быть?
— Может. Видать, хитер этот самый отправитель…
Поблагодарив его за беседу, Вержбицкий и Горовой распрощались. Теперь им стала яснее сложность расследования. В том, что это именно преступление, а не ошибка, сомнений не оставалось. Но кто пошел на преступление? Зацепка, ниточка, за которую можно было бы ухватиться, не найдена.
— Вот что, товарищ лейтенант, — сказал Вержбицкий, — готовьтесь к командировке. Надо допросить работников отделений в районах, куда поступили переводы. Может, что-то и нарисуется.
Несмотря на ранний час, оргеевский автобус был полон. Среди пассажиров ничем не выделялись двое мужчин в скромных костюмах с черными портфелями. По виду их можно было принять за обычных командированных, каких немало разъезжает по городам и селам Молдавии. Они о чем-то разговаривали вполголоса. Человек, случайно прислушавшийся к их беседе, не нашел бы в ней ничего интересного: речь шла о телеграфных аппаратах, телеграммах и тому подобном. «Не иначе как связисты, — подумал бы он, — едут из столицы в командировку». Если бы этот человек из любопытства последовал за мужчинами, которые в Оргееве вышли на автостанции, то окончательно утвердился бы в своей правоте. «Связисты» направились к отделению связи.
Начальник отделения связи, которому представились Вержбицкий и Горовой, осмотрел их удостоверения, записал фамилии в тетрадь и сказал: