Двенадцать звезд - страница 14

Это пустяк, а вот что делать с Долгузагаром? Внутри у мага словно падали капли водяных часов: скоро вернутся эльфы, надо уносить ноги… Нет, последний раз его латаю, пообещал себе Азраиль. Будет чудо, если нимри не застанут меня за этим занятием, думал маг, торопливо отрезая рукав рубашки, очищая рану, доставая иголку с ниткой… Для сбережения времени он зашил плечо через край: живых обычно таким швом не шьют, от него остаются грубые и болезненные шрамы. Азраиль так штопал мертвецов — в юности, когда учился хирургической науке. И еще пытаемых, если от них предвиделся какой-то толк.

Еще одна салфетка и последнее — увы! — полотенце, — и Долгузагар у нас будет как новенький. Недели через полторы. Напоследок маг влил в коменданта укрепляющее снадобье и вложил в ножны его изогнутый меч. Только попробуй теперь сдохнуть, думал Азраиль, с трудом перекидывая тяжелого Долгузагара через холку гнедой.

Тут маг заметил, что уздечка на эльфийской лошади какая-то странная: во рту у нее не было железяки, которая, кажется, называется «удила»… Кинжал леденил икру даже сквозь ножны. Плохо дело, магических поводьев надолго не хватит.

Азраиль прикусил губу и на всякий случай повесил свой мешок через плечо, хотя это было неудобно. Даже если он упадет с лошади, то при нем останутся аптечка, вода, еда и самое ценное, что у него есть: магические книги и принадлежности для ритуала Поклонения.

Внутри у Азраиля что-то екнуло, когда он, неловко забравшись в седло, взялся за поводья — можно сказать, впервые в жизни, если не считать того пони, на котором он отроком приехал из Умбара в Барад-дур.

Выехав из долины, заваленной орочьими трупами, маг направил лошадь на юг и заставил ее прибавить шагу. Сначала та двинулась вперед какими-то страшно неприятными скачками, едва не сбросив наездника. Но, когда напуганный Азраиль, с трудом удерживаясь в седле, случайно ударил гнедую каблуками по брюху, та вдруг полетела как стрела, почти не раскачивая всадника.

Освоившись с новым аллюром, маг обнаружил, что движется вдоль невысокого обрыва, а орочий могильник уже скрылся за скалами и клубами пыли. Мерно поскрипывало седло, глухо стучали копыта, и Азраиль понемногу приободрился. Глядя на окровавленный и изрубленный подкольчужник Долгузагара, на спутанную гриву его темных, запорошенных пеплом волос, маг самодовольно усмехнулся: вот удивится бывший комендант Седьмого уровня, когда узнает, из какой передряги его вытащил Азраиль анАндасалкэ. А какие слова говорил…

Вдруг вспышка холода обожгла лодыжку мага, сеть подчинения лопнула, и гнедая, прижав уши и вытянув шею, понесла, словно бешеная.

Всадник судорожно дернул за поводья, пытаясь остановить лошадь, но его буквально вынесло из седла потоком воздуха. Краем глаза Азраиль успел заметить торчащие из песка валуны, прежде чем в голове у него что-то взорвалось.

Рыбы очень нежны, душевно ранимы, чувствительны и мало приспособлены для жизни в этом огромном и жестоком мире.

Астрологический справочник

Неподалеку журчала вода. Причем странно, словно текла на открытом воздухе: звук отдавался не так, как в базальтовых водоводах Башни или в темницах, специально построенных, чтобы узника сводил с ума шум воды, бегущей за стеной непреодолимого камня.

Что за странный обман слуха, спросонья удивился комендант Седьмого уровня, пытаясь нашарить плащ, которым укрывался, ночуя в караулке: в себя он пришел от неизвестно откуда взявшегося холодного сквозняка. Необычное какое-то похмелье. Или его опять лихорадит от старой раны?

Рука Долгузагара никак не могла добраться до края каменного ложа: неловкие пальцы запутались то ли в каком-то странном меху, то ли в чьих-то волосах, скользких и прохладных на ощупь. Что такое? Комендант приподнял голову и открыл глаза.

Было так, как будто со всех его чувств сорвали повязку: Долгузагар увидел траву, в которой запутались его пальцы, услышал шум воды, ощутил жажду, холод, которым тянуло от ручья, боль в раненом плече и рукоять меча, упершуюся ему в бок, почуял запах живой земли и теплого конского навоза. Где-то рядом фыркали и позвякивали упряжью.