Двойная игра - страница 21

Так вам показалось, что сцена с молочницей Сьюзен и нашим кучером недурна? Понимаете, я предполагаю, что скотный двор может быть не только в деревне, но и в городе.

Брехли. Великолепно, пропади я пропадом! Но уж раз это героическая поэма, то не лучше ли назвать его возничим? "Возничий" звучит торжественней. Кроме того, кучер вашей милости краснолицый, и вы сравниваете его с солнцем, а солнце, как вам известно, называют небесным возничим.

Леди Вздорнс. О, разумеется это гораздо лучше! Я бесконечно благодарна вам за совет! Позвольте, мы перечитаем этот десяток строк. (Вынимает листок.) Позвольте, я найду с чего там начинается… — со сравнения… (Читает.)

Брехли. Опасаюсь, что сравнение это не совсем годится в случае плохой погоды: ведь у вас говорится, что солнце светит каждый день.

Леди Вздорнс. Для солнца может быть и не годится, но для кучера вполне: в плохую погоду, понимаете ли, карета тем более нужна.

Брехли. Верно, верно, это спасает положение.

Леди Вздорнс. Кроме того, у меня не сказано, что солнце светит в течение всего дня, но подразумевается, что оно проглядывает время от времени; да ведь оно, вы понимаете, и светит в сущности целый день, хотя мы его не всегда видим.

Брехли. Правильно, однако профану этого не понять.

Леди Вздорнс. Ну, слушайте. Сейчас… (Читает.)

Брехли. Правильно, отлично, отлично! "В назначенный являет миг".

Леди Вздорнс (читает).

Да, "возничий" решительно лучше.

Ведь Сьюзен, вы понимаете, олицетворяет Фетиду[44], и таким образом…

Брехли. Великолепно и удивительно точно, ей-богу! Но у меня есть одно возражение: вам не кажется, что "с чаевыми в кулаке" наводит скорее на мысль об извозчике?

Леди Вздорнс. Могу присягнуть, вы правы. Но ведь наш Джу действительно был извозчиком, когда милорд взял его к себе на службу.

Брехли. В самом деле? Если Джу был извозчиком, то я снимаю свое возражение. Но вам следовало бы сделать сноску, дабы оградить себя от критики. Поставьте звездочку и напишите: "Джу первоначально был извозчиком".

Леди Вздорнс. Так и сделаю. Вы крайне меня обяжете, если согласитесь прокомментировать всю поэму.

Брехли. С восторгом, и буду гордиться превеликой этой честью, пропади я пропадом!

Лорд Вздорнc. Хи-хи-хи!.. Вы кончили, дорогая? Не присоединитесь к нам? Мы смеемся по поводу леди Тараторн и мистера Глума.

Леди Вздорнс. Да, дорогой. Смеетесь? Этот мистер Глум омерзителен! Тошнотворная личность, отвратительный фат, бр-р! Он целых два дня рыскал по Ковент-Гардену[45], выбирая обивку для кареты в тон своему лицу.

Лорд Вздорнc. Какой болван! А его тетка души в нем не чает, словно она сама произвела на свет эту мартышку.

Брехли. Кто, леди Шамкл? О, она являет собой жалкое зрелище: постоянно жует губами, ни дать ни взять старая овца.

Синтия. Фи, мистер Брехли! Она сосет леденцы от кашля.

Лорд Вздорнc. Я видел, как она вынимала полуобсосанные изо рта, чтобы похихикать, после чего снова клала их в рот — бр-р!

Леди Вздорнс. Бр-р!

Лорд Вздорнc. А так как она всегда готовится похихикать, когда Глум разглагольствует, то сидит в ожидании его острот с открытым ртом, показывая беззубые десны…

Брехли. Как устрица на мели, ей-богу… Ха-ха-ха!

Синтия (в сторону). Вижу, что каждый дурак, каким бы сам он ни был ничтожеством, рад унизить кого-то другого, глумясь хотя бы над его немощью.

Леди Вздорнс. А еще эта необъятных размеров леди — не могу вспомнить ее имени — эта старая толстая дура, которая так неприлично красится.

Брехли. Я знаю, о ком вы говорите, но провалиться мне в тартарары тоже не припомню, как ее зовут. Вы сказали красится? Да она накладывает белила и румяна штукатурной лопаткой. А вдобавок у нее растет борода и пробивается сквозь слой белил, так что можно подумать, будто ее оштукатурили смесью извести и щетины, пропади я пропадом!