Двойная ложь - страница 5
Арест раввина и последующий суд над ним стали образцовой кормушкой для всех владельцев городских газетных киосков. История получилась захватывающая. Ведь в ней присутствовали убийство, секс и религия. А потом в нее вляпался и я.
И все благодаря Этану Грини. Этан был весьма хваткий прокурор из манхэттенского окружного управления. Где ему было самое и место. Его начальство считало, что в руках у них преступник — раввин он или не раввин, не так уж и важно, — а Этан вполне способен добиться его обвинения.
Однако, несмотря на все улики, дело оказалось далеко не простым. Раввин заявил, что убитая была женщиной неуравновешенной, невесть почему решившей, что он и она созданы для взаимной любви. По словам раввина, он пытался урезонить ее, одновременно давая совершенно ясно понять, что никем, кроме духовного наставника, быть для нее не сможет. Что касается его присутствия в квартире убитой, так он просто пришел к ней на дом, чтобы в последний раз попытаться помочь ей. Однако попытка эта ни к чему не привела. В тот день, сказал раввин, он понял, что женщина нуждается в помощи психиатра. И позвонил в больницу, дабы выяснить, какие программы подобной помощи существуют. Что и было подтверждено ведущимися в больнице записями телефонных звонков.
Говорил ли раввин правду?
Как бы ни отнеслись к словам раввина присяжные, его защите так или иначе предстояло ответить на вопрос: кто же убил женщину?
Ответ защиты был прост. Она сама себя и убила.
Дело вполне возможное. Так, во всяком случае, заявил вызванный адвокатами раввина медэксперт. «Самоубийство посредством удушения». Физически это осуществимо, заявил эксперт. При этом он сослался на два судебных прецедента. После его показаний дела раввина пошли на поправку.
Вот тогда Этан Грини мне и позвонил. Я читал о процессе в газетах и потому полагал, что знаю, чего он от меня хочет. Чего-то, способного разрушить доводы защиты. Заключения психиатра о том, что по своему психическому складу эта женщина не могла выдумать любовный роман и уж тем более покончить с собой. Так?
Нет, не так. По словам Этана Грини, проблему для него составляла не женщина, проблему составляли присяжные. Ему нужно было убедить их, что они вправе вынести приговор раввину и упрятать в тюрьму «праведного человека».
— Ну хорошо, а я вам зачем? — спросил я.
Этан объяснил. Мое имя он впервые услышал, когда обедал с давним университетским другом и обсуждал с ним дилемму, олицетворением которой стал раввин. Приятель Этана упомянул о моей книге, сказав, что она может сослужить ему хорошую службу. Этан купил «Человека-маятника». Книга ему понравилась. Особенно вот это место:
Я все вспоминаю женщину, убившую своих детей в тот самый месяц, когда ей присудили звание «Учитель года». А следом — симпатичного отца семейства, потратившего миллионы долларов на благотворительность и тем не менее в один прекрасный день вытащившего из машины незнакомого ему человека и забившего несчастного до смерти — лишь потому, что тот имел наглость посигналить ему, когда на перекрестке загорелся зеленый свет.
Это истории, о которых мы время от времени слышим и о которых будем слышать. И все же мы упорно считаем их отклонениями от нормы, аномалиями в спектре человеческого поведения.
Мы стараемся как можно скорее подыскать смягчающие обстоятельства. Лекарство, которое принимал человек. Полученную им в детстве психическую травму. Послеродовую депрессию, чрезмерное напряжение, увлечение видеоиграми с избытком насилия. Все, что угодно. Лишь бы не смотреть в лицо угнетающей реальности: хорошие люди способны совершать плохие поступки. Потому что принять эту мысль — значит согласиться с тем, что любой из нас может учинить нечто немыслимое.
С тем, что каждый из нас — человек-маятник.
Поначалу я ответил на просьбу Этана вежливым, но твердым отказом. Однако он настаивал, говоря, что мои показания могут сыграть очень важную роль — заставить присяжных принять то, что они и так уже знают: раввин, как и все прочие люди, не огражден от соблазнов. И наконец мне стало ясно: просьба его — это вовсе никакая не просьба.