Двойная осторожность - страница 33

— В прежние времена на это можно было жить, и вполне прилично. Десятки людей только этим и кормились. Даже при прибыли в десять процентов играть было выгодно, а этого добиться было нетрудно, если ты хоть чуть-чуть разбираешься в лошадях. Но потом ввели этот налог на выигрыши. Он откусывает жирный ломоть от любого выигрыша и сводит доходы почти к нулю. Короче, играть стало невыгодно. Все ваши десять процентов уходили в казну, понимаете?

— Понимаю, — сказал я.

— Но Лайэм всегда получал куда больше десяти процентов. Он этим гордился. Он говорил, что выигрывает каждую третью скачку. В смысле, в среднем каждая третья ставка выигрывала. Это очень много. Особенно если играть каждый день, год за годом. Он окупал налоги. Он пробовал новые пути, вносил новые факторы в расчеты. Ни один букмекер не соглашался брать у него ставки.

— То есть как? — удивился я.

— А вы не знали? — Она, похоже, удивилась не меньше моего. — Букмекеры не принимают ставок от людей, которые все время выигрывают.

— Но я полагал, что их ремесло именно в этом и состоит. В смысле, принимать ставки.

— Принимать ставки у лохов — да, конечно, — сказала она. — У людей, которые выигрывают от случая к случаю, но в конце концов всегда проигрываются. Но если ты выигрываешь постоянно, почти любой букмекер рано или поздно откажется иметь с тобой дело.

— Надо же! — неопределенно ответил я.

— Все букмекеры Лайэма знали, — продолжала она. — Если лично не были знакомы, то хотя бы знали в лицо. Они разрешали ему делать только начальную ставку, а стоило ему выиграть, они тут же — шу-шу-шу по всему кругу и снижали ставки на эту лошадь до минимума, так что и сам Лайэм не мог выиграть много, и другим игрокам ставить на нее было невыгодно, и они ставили деньги на других лошадей.

Последовала длительная пауза. Я пока переваривал то, что она сказала.

— А как насчет тотализатора? — спросил я наконец.

— Тотализатор непредсказуем. Лайэм этого не любил. К тому же на тотализаторе обычно выигрываешь меньше, чем у букмекеров. Нет, Лайэм любил делать ставки у букмекеров. Это было что-то вроде войны. И Лайэм всегда побеждал в ней, хотя они об этом и не знали.

— Как это? — спросил я. Она вздохнула.

— О, это было очень сложно. У нас был садовник. На самом деле наш друг. Он жил здесь, у нас. Вот в том коридоре, которым мы шли, как раз были его комнаты. Он любил ездить по стране. Поэтому он просто брал деньги Лайэма, ехал в какой-нибудь город, где проходят скачки, ставил там по маленькой во всех букмекерских конторах, и, если лошадь выигрывала — а она, как правило, выигрывала, — он обходил конторы, собирал деньги и уезжал домой.

И они с Лайэмом их делили. Столько-то Дэну — это его так звали, нашего друга, — столько-то на ставки, остальное нам. Ну и, разумеется, никаких налогов. Мы так жили много лет. Много лет. И все было так хорошо, знаете…

Она умолкла. Ее странные диковатые глаза вглядывались в счастливое прошлое.

— А потом Лайэм умер? — спросил я.

— Потом умер Дэн. Полтора года назад, перед самым Рождеством. Месяц поболел и умер. Так быстро… — Пауза. — Мы с Лайэмом только тогда поняли… Пока Дэн был жив, мы даже не подозревали, насколько мы зависим от него. Он был такой сильный… Он мог таскать тяжести… работать в саду… Понимаете, Лайэму было восемьдесят шесть, мне восемьдесят восемь, а Дэн был помоложе, лет семидесяти. В юности он был кузнецом в Вексфорде. И веселый такой… Нам его ужасно не хватало.

Золотой свет, озарявший пионы в саду, угас, и яркие, полыхающие краски сменились оттенками серого в наступающих сумерках. Я слушал старуху с молодым голосом, рассказывавшую о темных днях своей жизни, и разгонял туман, окутывавший мою собственную.

— Мы думали найти кого-то другого, кто делал бы за нас ставки, продолжала она. — Но кому мы могли довериться? Где-то в прошлом году Лайэм попытался сделать это сам. Он обходил букмекерские конторы в таких городах, как Ипсвич и Колчестер, где его не знали. Но он был слишком стар, он так ужасно уставал… Ему пришлось бросить это дело, это было слишком тяжело. У нас были довольно приличные сбережения, и мы решили жить на них. А в этом году к нам пришел человек, о котором мы только слышали, но знакомы не были, и предложил продать методику Лайэма. Он попросил Лайэма записать все свои разработки, благодаря которым он выигрывает, и сказал, что купит эти записи.