Двойная переадресация - страница 19

— Да, не кипятись ты так — пошёл на попятную Жора. — Я же не хотел тебя обидеть. Спросил, можно сказать, из лучших побуждений. А ты сразу в бутылку полез.

— Ну, чего пристал к парню — осадил его Алексей Сергеевич, как мне показалось, всё это время внимательно прислушивавшийся к нашему разговору. — Иди вон лучше сам, в воду прыгни. Сгоришь. А ты Антоша не обижайся. Жора действительно не по злобе поинтересовался. Уж больно вид у тебя непрезентабельный. Другой одежды то что, с собой не привёз?

— Почему не привёз? — заёрзал я. — Есть. Но мы же на море, а не на занятиях, в аудитории.

— Понятно — утвердительно покивал он головой и затем обратился ко всем остальным: — Ну что, пять минут на сборы и домой.

Вечером, первый раз проиграл в шахматы, правда бесплатно. Алексей Сергеевич с таким напором рвался в бой, так подзадоривал меня, так внутренне собирался и переживал, что после недолгих размышлений я пришёл к выводу: так будет правильно. Сделал всё красиво. Подставился пару раз, как бы невзначай, под рентген, а затем бесславно сдал напряжённый эндшпиль. Странных словечек я нахватался у Виктора Ивановича и иногда пользуюсь ими, про себя, конечно. Восторгу публики не было предела. Она восхваляла нового чемпиона, крепко жала ему руку, снисходительно похлопывала меня по плечу и наперебой давала советы, как надо было ходить в том или ином случае. И только победитель похоже не купился на мои уловки. Он вёл себя скромно и с достоинством. А чуть позже и вовсе отвёл меня в сторонку, и хитро сказал:

— Молодец. Правильно поступил.

— Вы о чём, Алексей Сергеевич? — изобразив наивысшую степень недоумения, спросил я.

Мужчина не ответил. Он молча развернулся, подошёл к, пытавшимся тут же сразиться со мной, друзьям, один из которых уже расставлял на ещё не остывшей доске фигуры и предложил всем прекратить заниматься ерундой. Настало время ужина. Обстановка за богатым столом была почти домашней, на сколько я могу судить, по обрывкам собственной памяти, о доме. Говорили много, обо всём и ни о чём. Рассуждали о колбасе, один из сортов которой, кому то показался чересчур перчённым, о качестве зарубежных консервов, не говоривших мне, своими яркими этикетками, абсолютно ни о чём, о скудном ассортименте местного торга, о предстоящей поездке в Сочи, о море, о спорте, о шахматах, о спортсменах и ещё чёрт знает о чём. Алексей Сергеевич сидел рядом и время от времени, отпуская нить общего разговора, спрашивал меня о, казалось бы, малозначительных вещах. Мой возраст, обожравшийся желудок и отличное настроение, сыграли бы со мной дурную шутку, находись я в теле человека, с обычными, среднестатистическими способностями. Но на беду ли, или на радость моего собеседника, имелась у меня пара качеств, которым я и неприминул воспользоваться. Читая мысли мужчины, наверняка, кое чего повидавшего на жизненном пути, в них же находил и правильные ответы, на поставленные им, не простые вопросы. А потом смело выдавал их за свои, удовлетворяя ими его, почти полностью. Что то ему не нравилось, ни без этого, но как раз мои промахи и делали ответы правдивыми, а мой образ, который Алексей Сергеевич постепенно выстраивал в своей голове, нравился ему всё больше и больше. Ближе к концу ужина, он даже произнёс сам себе:

— Хороший парень. Сирота, голова на месте, не болтун, умеет расставлять приоритеты и возраст такой, что слепить из него можно всё, что угодно. Надо будет прицепить его к себе.

Что это значило я понимал, но чисто механически. Реально же оценить, возможные перспективы, у меня не получалось. Знаю об этом человеке очень мало, а обо всём остальном так и вовсе, почти ничего.

Мой основной собеседник закончил ужин резко, одной ёмкой фразой:

— Жора, закрывай лавочку, хорош работать животом, пора и голове дать возможность отличится.

Последующие два дня прошли словно под копирку. Поздний подъём, лёгкий завтрак, солнечные и морские процедуры, обед, игра в карты, плотный ужин, долгие беседы про жизнь, снова карты и так по кругу. Мне нравилось, тем более удалось познакомиться с ещё одной цифрой. Теперь я знаю, как выглядит сотня. Кормили от пуза, с расспросами почти не лезли, давали возможность заработать и относились, как к сыну полка. Но рано или поздно всё кончается. Пришёл конец и моему раю на земле.