Двойная ставка на смерть - страница 37

Это сообщение ни в малейшей степени не удовлетворило Фелисити. Доулиш решил пойти в магазин, где и провел весь вечер — приводил в порядок дела, так, чтобы можно было уехать на недельку-другую. Затем вернулся домой. Фелисити прекрасно поняла, чем он занимался весь вечер, и нельзя сказать, чтобы она все это с большим энтузиазмом одобрила. Но Доулиш понимал ее и не мог осуждать за это.

Войдя в спальню, он увидел, что Фелисити внимательно разглядывает фотографию Мепиты Фернандес. Он видел, что жена искренно беспокоится о девушке.

В половине девятого раздался телефонный звонок.

Доулиш поднял трубку и тотчас же понял, что беда подступила еще ближе.

— Пат, — это был голос Триветта, и голос весьма мрачный. — Мне нужно поговорить с тобой. Конфиденциально. Встретимся на станции метро «Майл-энд-роуд», через час. Хорошо?

— Я приду, — медленно произнес Доулиш.

Голос Триветта Доулишу не понравился. Голос был слишком серьезным, что и само по себе могло внушать опасения, а в связи со всеми обстоятельствами серьезность эта была просто пугающей. Зачем понадобилась тайная встреча? Что он должен был сообщить такое, чего нельзя сказать в присутствии других? И почему, по крайней мере, он не мог встретиться с Доулишем открыто?

Да, дела принимали крутой оборот.

— Конечно, тебе нужно пойти, — сказала Фелисити. — Если, конечно, ты уверен, что это был действительно Триветт.

— О, это точно Билл! Мошенники не смогли бы так подделать его голос.

Фелисити взглянула на часы:

— Если хочешь попасть на станцию «Майл-энд-роуд» вовремя, тебе следует отправиться уже сейчас. На дорогу тебе потребуется полчаса.

Она имела в виду, что еще полчаса потребуется, чтобы обмануть полицейских, наблюдавших за домом. Значит, надо было спешить. Но что могла означать эта тайная встреча с работником Скотленд-Ярда, чей голос звучал так, будто на него свалились все неприятности Вселенной и теперь он готов передоверить эти неприятности Доулишу?

Через девять минут Доулиш был готов к выходу. Через девять с половиной минут он уже спустился на один лестничный пролет — Фелисити наблюдала за ним из открытых дверей квартиры. И вдруг снова послышался телефонный звонок. Фелисити направилась к аппарату. Доулиш наблюдал, как исчезает с площадки ее тень, тогда как его собственная тень уже коснулась площадки первого этажа. Он услышал ее голос, доносившийся издалека, но вполне отчетливо.

— Это миссис Доулиш… Кто? Да, я могу его позвать, — произнесла она, и по ее голосу Доулиш понял, что Фелисити отнюдь не рада звонку. Он поспешил назад и встретил Фелисити в дверях.

— Это Септимус Ли, — сказала она. — Он хочет, чтобы ты с ним встретился. Но ты же не можешь встречаться одновременно и с ним, и с Триветтом! Если ты не совсем еще спятил, ты все же должен идти к Триветту.

Доулиш взял трубку, видя, с каким осуждением смотрит на него Фелисити, да и сам он чувствовал себя достаточно неуверенно. Фелисити права: в первую очередь ему надо встретиться с Триветтом, однако и в сообщении Септимуса Ли могло крыться что-то очень важное.

— Да, Сеп, — он старался, чтобы голос не выдавал его сомнений. — Что случилось?

— Мистер Доулиш, кажется, мы их нашли, — Септимус Ли был взволнован. — И О’Флинна, и этого парня Чарли, и парочку других. Блондинки здесь нет, нет и того, кто мог выдавать себя за вас, но все остальные в сборе. Они…

Он замолчал.

— Продолжайте, — попросил Доулиш.

— Они собрались в ресторанчике в Сохо, ресторан называется «Жидкое золото». На десять пятнадцать у них заказана машина. Вы придете?

— Минута в минуту, Сеп, — пообещал Доулиш. Отличная работа. Спасибо. Увидимся. — Он положил трубку.

Его не удивил обращенный на него взгляд Фелисити: тот, кто сидит рядом с водителем, как правило, нервничает больше.

— Такие вот дела — надо встретиться одновременно и с Биллом, и с Сепом.

— Ну что же, если ты доверяешь Септимусу Ли, — произнесла Фелисити, — ты заслуживаешь всего того, что может с тобой случиться.

Доулиш вел машину по тихим лондонским улицам — по вечерам боковые улицы были почти пустынны, затем свернул на набережную Виктории, чтобы избежать более плотного потока машин в западной части города. Он не обращал внимания на огни над рекой, мысли его сосредоточились на Билле Триветте, Септимусе Ли и Фелисити. Почему Фелисити была так уверена в том, что Сепу Ли нельзя доверять? Женская интуиция? Он не смеялся над такими вещами — уже не раз оказывалось, что ее интуиция подсказывала куда более верные ответы, чем вся его логика и рассудительность.