Двойная звезда. Звездный десант - страница 19
Но лично против меня он, похоже, ничего не имел – тут же пошел будить других, даже не взглянув, как я там.
Через десять минут в штанах, майке и ботинках я вместе с остальными стоял в неровной шеренге – нам предстояла зарядка. Только теперь на востоке показалось солнце. Перед шеренгой стоял широкоплечий здоровяк мрачного вида. Одет он был так же, как и мы, но рядом с ним я выглядел бы плохо забальзамированным трупом. Щеки его и подбородок были до синевы выбриты, стрелки на брюках – порезаться можно, башмаки блестели, как зеркала, а манеры – полное состояние боевой готовности. Бодрый, раскованный, отдохнувший… Будто и вовсе в отдыхе не нуждается – только проверяй каждые 10 000 миль да пыль иногда стряхивай.
– Р-рота-а! – гаркнул он. – Смыррррна! Я кадровый сержант Зим, ваш непосредственный начальник и командир роты! Будете обращаться ко мне – должны говорить «сэр» и отдавать честь! То же самое – обращаясь ко всякому, кто носит инструкторскую трость.
Он носил при себе стек и сейчас сделал резкий поворот-мулине, демонстрируя, что имеется в виду под «инструкторской тростью». Прошлым вечером, когда нас только привезли, я уже видел людей со стеками и даже решил было купить себе такой – выглядели они потрясно! Теперь мое мнение на этот счет переменилось.
– …потому что на такую ораву практикантов офицеров тут маловато. Стало быть, практиковаться будете на нас. Кто чихнул?
Молчание.
– КТО ЧИХНУЛ?
– Я, – послышалось из строя.
– Что значит «я»?!
– Я чихнул.
– «СЭР»!
– Я чихнул, сэр. Я простужен, сэр!
– Ишь ты…
Зим остановился перед парнем, которого угораздило чихнуть, держа стек, как указку, в дюйме от его носа:
– Фамилия?
– Дженкинс… сэр.
– Дже-енкинс… – Зим повторил его фамилию с отвращением, будто что-то крайне неприличное. – Ты что ж это, Дженкинс, и на посту ночью собираешься чихать только потому, что нос у тебя рассопливился? А?!
– Н-надеюсь, что нет, сэр.
– Я тоже на это надеюсь… Однако ты же совсем замерз! Хм-м-м… Этого так оставлять нельзя…
Он указал стеком вдаль:
– Видишь склад?
Я тоже посмотрел в ту сторону, но ничего, кроме прерии да одинокой постройки у самого горизонта, не увидел.
– Выйти из строя! Обежать вокруг склада. ОБЕЖАТЬ, я сказал! Бронски, проводи!
– Слушаю, сержант!
Один из этой компании со стеками устремился вслед за Дженкинсом, легко нагнал его и звучно стегнул пониже спины. Зим повернулся к остальным, все еще державшим строй по стойке «смирно».
Пройдясь взад-вперед вдоль строя, он внимательно оглядел нас и заметно опечалился. Наконец он остановился, повернулся к строю, покачал головой и сказал – самому себе, но достаточно громко:
– Да, привалило мне счастье, нечего сказать!
Он еще раз осмотрел нас.
– Вы, обезьяны! Нет, даже не обезьяны – вам до нормальных обезьян еще расти и расти… Вы, унылое сборище тошнотворных мартышек! Вы, слабогрудые, вислопузые заморыши, убежавшие из-под нянькиного передника! За всю мою жизнь не видал я такой кучи избалованных маменькиных сыночков, как вы! Пузо подобрать! Глаза на меня! Тебе говорю!
Я втянул живот, хотя вовсе не был уверен, что он обращается именно ко мне. Он все говорил и говорил и бушевал так, что я даже забыл про здешний собачий холод. Он ни разу не повторился, не допустил богохульства или непристойности (позже я понял, что все это он приберегал для особых случаев, но сегодняшний особым далеко не являлся). Однако наши недостатки – физические, умственные, моральные, а также наследственные – ухитрился описать во всех деталях и подробностях.
Но, как бы то ни было, я даже не оскорбился: язык его выражений был просто замечателен. Вот бы такого в нашу дискуссионную группу!
Вскоре он прервался. Казалось, что он того и гляди заплачет.
– Нет, я так не могу! – В голосе его звучала горечь. – Мне просто необходимо как-нибудь разрядиться. В деревянных солдатиков я наигрался еще в шесть лет, и они были куда как лучше! Ладно! Вы, моли занюханные! Есть среди вас такие, кто думает, что может задать мне трепку? Есть в этой толпе хоть один мужчина?! Давайте, колитесь!
Последовала короткая пауза. Промолчал и я. Я был твердо уверен, что это он может задать мне трепку – иллюзий на свой счет у меня не было.