Двойник китайского императора - страница 59

Не нравилось ей, когда он лихо проносился мимо ее дома на трофейном мотоцикле "БМВ", купленном на шальные северные деньги у отставного интенданта в чинах. Он позволял себе и в "Тополя" приезжать на вонючем драндулете — так унизительно называла она приобретение Закира, и даже предлагал ей прокатиться!

Прекрасно сохранившийся "БМВ" — еще куда ни шло, хотя она терпеть не могла ни мотоциклов, ни мотоциклистов. Бесило ее другое. Умудрялся Закир и с гитарой приходить в парк. Тогда он почти не появлялся на танцплощадке, играя где-нибудь на боковой аллее для собравшихся дружков. В такие вечера она просто ненавидела его гитару, а компанию возле него иначе чем шпаной не называла, хотя там собирались разные люди. Играл Закир хорошо и голос имел приятный. Но в то время, хотя в это сейчас трудно поверить, гитару называли пошлым инструментом, атрибутом мещанства. "Играет на гитаре…" Характеристика убивала наповал. Смешно? Конечно. Остается добавить, что в ту пору в этой среде и милые имена Машенька, Даша, Катя тоже имели дурной подтекст.

С каким бы наслаждением она расколола его ненавистную гитару! Ей казалось, что он позорит ее перед всем светом, не меньше. Игра на гитаре, по ее тогдашним понятиям, отбрасывала Закира к категории людей, с которыми даже общаться унизительно, не то чтобы любить. Если бы она могла предположить, что всего через пять-шесть лет гитара сделает такой взлет, какой, пожалуй, не знал ни один музыкальный инструмент… Гитары просто сметут с эстрады всю медь оркестров. А тогда ей так хотелось, чтобы он солировал на саксофоне или играл на трубе, на худой конец, стучал на сверкающих перламутром ударных. Говорила она ему об этом, предлагала переучиться — ведь Марик уверял, что у Закира отменный слух. Куда там! Упрямый как бык отвечал:

— Ты не понимаешь души гитары.

— Душа — у гитары? У пошлого, мещанского инструмента?! — как зло смеялась она в тот вечер.

А рваный шрам на щеке? В минуту плохого настроения она только его и видела. Если бы она знала о старинной бурсацкой традиции, до сих пор сохранившейся в Европе, особенно в Западной Германии, где наносят друг другу сабельные шрамы, чтобы стать членом одного древнего рыцарского ордена, и что такая примета означала принадлежность к избранным, наверное, она не считала бы, что шрам портит его лицо. По крайней мере, в сердцах перестала бы, наверное, говорить — бандитский шрам!

А как он одевался? Позор, да и только — почти та же ситуация, что и с гитарой. Конечно, после ее уговоров, даже требований, он изменил кое-что в своем гардеробе и теперь разительно отличался от закадычных форштадтских дружков, но до круга Раушенбаха, ее друзей, ему было далеко. Насчет тельняшки он и слушать ничего не хотел, хотя, подходя к ней, застегивал пуговицу рубашки повыше, а когда она уж особенно сердилась, демонстративно добирался до самой верхней и задушенным голосом спрашивал: "Довольна?"

В общем, воевали они между собой, как на золотых приисках, только без винчестера.

Нет, не таким видела Нора своего избранника в мечтах, не таким…

Но однажды, все в тех же "Тополях", Раушенбах познакомил ее с двумя москвичами, прибывшими к ним на преддипломную практику. В те годы великое, усиливающееся и посейчас с каждым днем переселение народов не началось — еще только предстояло найти знаменитый оренбургский газ. Даже съездить в отпуск куда-то считалось большим событием, и появление молодых людей из столицы не осталось без внимания. Теми москвичами оказались Пулат Махмудов со своим неразлучным другом Саней Кондратовым.

Саня, шустрый арбатский парень, в первый же вечер завязал знакомство с ребятами из оркестра, их объединял один интерес — музыка. Саня рассказывал местным джазменам об оркестре Олега Лундстрема, о котором в ту пору ходили невероятные легенды и слухи, и Александра Цфасмана. О ленинградской школе джаза, где царствовал тогда Вайнштейн и уже пробовал силы джазовый аранжировщик Кальварский. В общем, Кондратов знал, о чем говорил, — в институте и у себя на Арбате он слыл знатоком и фанатиком джаза, имел неплохую фонотеку, которой пообещал поделиться с новыми друзьями.