Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере. - страница 20

Следующим важным прорывом в Германии в 40-х годах стала так называемая классификация Шнайдера, давшая минимальные критерии подлинной шизофрении. До тех пор существовала трудность не только в определении симптомов, но и их трактовки, фиксирования и степени важности. Шнайдер выделил главные по значимости симптомы, которые он считал весьма существенными и которые должны были проявляться у пациента, с тем, чтобы ему можно было поставить диагноз «шизофрения». В число этих симптомов входили слуховые галлюцинации и действия, когда больной думает, что его кто-то контролирует извне, что в его голову проникают мысли, внушаемые кем-то, и ощущения, испытываемые больным в результате внешнего вмешательства. Эта классификация стала краеугольным камнем немецкой психиатрии.

Гитлер никогда не претендовал на то, что им управляют неведомые голоса, за исключением одного случая, когда Бог по ошибке сказал ему, чтобы он выбирался из окопа во время Первой мировой войны, — снаряд попал в окоп сразу же после того, как Гитлер вылез из него. Но этот рассказ не более чем рассказ, а Гитлер, насколько известно, не утверждал ничего подобного.

Речь таких шизофреников имеет отчетливый характер недоразвитости, что оправдывает критику по поводу речей Гитлера, недостатки которых, как я уже писал, отмечал и Шпеер. Некоторые его речи отличались примитивностью, ассоциируемой с шизофренией, помимо многочисленных грамматических ошибок (психолог Эрик Эриксон подчеркивал, что Гитлер произносил, к примеру, в женском роде некоторые слова мужского рода); были и другие отклонения от нормы. Однако новые лингвистические концепции, такие, как согласованность, лексическая насыщенность и несогласованность, не применялись, насколько я знаю, к анализу речей Гитлера, и, кроме того, подобная примитивная речь типична и для других заболеваний, а не для одной только шизофрении.

Гитлер не был шизофреником. Не прилагаем к нему и диагноз шизофренического расстройства. Термин «шизофреническое расстройство» был впервые введен в обращение американцем Дж. Казанином в 1933 году и с тех пор стал широко применяться по той простой причине, что многие пациенты, демонстрирующие странное поведение, оказывались подвержены также депрессии или мании. Казанин дал определение шизофренического расстройства, идя от обратного: «Это случаи, отмеченные сменой настроений, или тяжелой депрессией, или только манией, которые не выказывают симптомов чистой шизофрении, но больной не страдает от галлюцинаций в течение по крайней мере двух недель, когда нет никаких оснований подозревать другие органические факторы». Совершенно очевидно, что Гитлер не проявлял никаких признаков подобного поведения.

Я уже отмечал оборонительную позицию Гитлера и его напыщенные позы, зафиксированные в кадрах кинохроники. Соединение мании преследования и ощущение собственного величия является весьма характерным для паранойи. Однако это не означает, что Гитлер был параноиком, как не означает и то, что Гитлер был параноидальным шизофреником.

Если паранойя стабильна и не прогрессирует, параноидальные шизофреники могут годами существовать, не проявляя признаков психоза: они не слышат голосов, не получают инструкции извне, или испытывают какие-то особые чувства, или каким-нибудь другим образом теряют связь с реальностью. Но паранойя является одновременно симптомом других расстройств. Параноики обычно напряжены и ощущают надвигающуюся опасность, они с трудом устанавливают тесные взаимоотношения, они, как это называют, «общественно некомпетентны», они сосредоточены на себе и очень резко реагируют на всякую критику. И хотя Гитлер проявлял некоторые признаки паранойи, это только одна из граней его расстроенной личности.

Как же тогда можно классифицировать это расстройство личности?

Большинство людей придерживаются только одного всеобъемлющего термина — термина, постоянно применявшегося к Гитлеру, — психопат Однако, хотя многие его действия носили психопатический характер, его поведение не дает оснований для диагноза психопатии.

Изначальная концепция этого умственного заболевания остается прежней. Пинель более века назад назвал его «бредовое состояние», Е.П. Трела — «маниакальное состояние», а Дж. М. Причард в 1835 году окрестил «душевным беспокойством». Это понятие включает в себя широкий спектр действий, начиная с того, что человек ощущает неизбежность провала и не может действовать ответственно, и кончая тем, что у него отсутствуют угрызения совести в отношении зла.