Двуединый - страница 30

За этот день я увидела, наверно, больше, чем за всю предыдущую жизнь. Да, тихие парки, по большей части, природные или городские, море, горы, степь, заснеженные леса… И часовые пояса тоже разные, ночь и день, звезды и солнце.

Вначале все было отлично, Линар бодро и весело рассказывал мне, куда мы попали, показывал все вокруг. Но чем дальше, тем больше я понимала, что ему становится нехорошо. И дело не в самих скачках от места к месту, а в том, что разрыв между частями его личности, между телами – все увеличивался, да и частые перемещения добавляли своего.

«Все хорошо», - говорил он, - «не переживай». Говорил, что справится, ничего страшного.

В какой-то момент я поняла, что он совсем зеленый, и даже идти ему тяжело, он с трудом дышит.

- Линар, - я заглянула ему в глаза. – Как ты?

Он моргнул, попытался сосредоточиться на мне.

И так видно, что не очень.

- Посмотри на меня, - я взяла его за плечи. – Посмотри! Я здесь, с тобой… Обними меня.

Он пытался. Честно пытался быть со мной, а не где-то там, думать обо мне, о том, что происходит прямо сейчас. Я обнимала его, он отвечал на объятья, прижимая меня к себе. Он пытался ровнее дышать.

Ему не хватало воздуха. Не до судорог еще, не до обморока, но он не справлялся с этим.

И вдруг резко оттолкнул на вдохе.

- Прости… сейчас…

Дернулся в сторону, так далеко, как только смог, на несколько шагов. И его вырвало. Потом снова.

Он стоял на коленях, тяжело дыша, утирая рот рукой.

- Линар…

Я присела рядом, не зная, чем могу ему помочь. У меня ведь тоже было такое, но все закончилось, сейчас мое сознание не пытается разорваться.

Он повернулся ко мне. Чуть отдышался.

- Нидмар требует вернуться, - сказал невозможно устало. - На сегодня прогулки закончены.

Что чувствует женщина, когда ей говорят, что она уже не одна и ждет ребенка?

Я не могла поверить. Ни радости, ни сожаления по этому поводу, просто: «Да ладно? Такого не может быть!»

Это не укладывалось в голове.

Я понимала, что давно беременна там дома, и там уже немного успела привыкнуть к этой мысли. Но тут это было дико. Если дома я еще понимала, что мне делать, понимала, чем это дальше обернется для меня. А здесь – не понимала совсем.

Линар хочет сбежать. А если ему не удастся? А если удастся и мы сбежим – как будем там жить? Я не представляла себе жизни здесь. То, как это было сейчас, казалось, вот-вот закончится, это временно, а что потом…

И еще, немного удивительно - там, дома, это уже не совсем я. Та другая часть меня существовала где-то на краю сознания, настоящая я – была здесь. Все что там – словно сон, нереальность.

Я провела больше суток в медицинском центре, мне сказали – так надо.

Когда вернулась, вечером, мы лежали с Линаром на кровати, он обнимал меня... Ему тоже надо было привыкнуть к этой новости. К тому, что он скоро станет отцом.

Мы оба очень надеялись, что сможем остаться вместе после рождения ребенка.

- Я даже не представляю, что должен делать отец, - тихо говорил Линар, осторожно, кончиками пальцев поглаживая мой живот. – Как это бывает… у людей? Я еще немного помню свою мать в раннем детстве, да и то очень смутно. А отец всегда был где-то там… Он был даже не моим отцом, он был Императором, я вблизи-то его почти никогда не видел, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то… Не знаю… Пока он еще мог хоть что-то осознавать, мне всегда казалось, что ему больно видеть меня, что я как-то причиняю ему страдания. Ребенком я не понимал… Сейчас, пожалуй, понимаю.

Он глубоко вздохнул.

Потянулся, коснулся губами моего плеча, потерся носом.

Понимать, что ребенок повторит твою судьбу и не иметь возможности хоть что-то сделать.

Линар пытался.

Один Линар со мной, второй методично тренировался с боевым шестом в дальнем углу. Места здесь хватает. И удивительно, что у него хватает на это сил, я бы померла от такой нагрузки. Или усталость тоже делится между тремя Линарами? Выпад-блок-прыжок… и снова.

О том, что сейчас происходит с третьей его частью, Линар отказывался говорить.

- Я тоже плохо понимаю, как быть матерью, - сказала я. – Нет, у меня в семье всегда все было хорошо, и я помню… у нас была дружная семья, да и сейчас… но как я сама… я не представляю.