Двуглавый Змей - страница 4

«Сто сорок за четырёх умертвий, тридцать за полудохлую гарпию и пятнадцать за то, что прочесал одно подозрительно здание, в котором обитал безобидный инкуб. Плюс тысяча за баньши. Должно хватить, — в переулке, где черепицы крыш сводились над головой, закрывая небо, где каждый звук, каждый шорох расходился на многие десятки метров, где за углом могло скрываться нечто, чего никто никогда не увидит и не узнает, где никто и никогда не ходил в это время суток, шёл пепельноволосый мечник, мысленно считая деньги, — в банке должны были набежать проценты, так что добавляем ещё тысячу. Итого около двадцати двух тысяч»

На эти деньги обычный человек мог позволить себе хороший дом и жить безбедно целый год, а может и все два. Он же смог бы ещё дольше — ему почти не нужно было есть или пить, он мог не спать месяцами, его кровь почти текла и лекарства ему были не нужны. На удивление, все функции его организма работали исправно, в том числе рефлексы и гормональные, или, адреналиновые всплески, но они, как и большинство сигналов нервных окончаний, в определённый момент блокировались мозгом, от чего он не чувствовал ни страха, ни боли. Кости срастались чуть быстрее, чем у простого человека, зрение было идеальным, как и слух, и за три года он ничуть не вырос, так и оставшись двадцатилетним. Бесплодие и нездоровый вид — единственные минусы его тела. Отсутствие эмоций минусом он не считал, потому что и не знал, что это такое.

Мечник, или как выражались некоторые, охотник на монстров уже почти скопил достаточную сумму денег на детектива. Восстановить все образы в памяти, или хотя–бы вспомнить своё имя за три года ему так и не удалось, поэтому он решил нанять профессионала, способного разузнать о нём прошлом. Где он жил, кем был, есть ли у него семья, а если и была, то где они, живы ли? Возможно, любой другой бы понял его желание, но и испугался бы узнать о себе спустя такой большой промежуток времени. А вдруг он был совершенно не таким, какой сейчас? Что, если он настоящий, не сможет принять себя прошлого? Такое пугает людей, но как хорошо, что страха он не чувствовал.

Этот вопрос и не интересовал бы его так сильно, если бы в один момент он не почувствовал что–то непонятное, необъяснимое, то, чего он не знал или не помнил. А потом его сердце сделало удар. И затихло на долгие дни… Позже последовал ещё один, неожиданный, как прилетевший арбалетный болт из засады. Его сердце начало биться. Редко, но регулярно, один–два удара в день. Позже — один раз в час. Теперь же, каждую минуту.

А однажды пришла буря. Непонятная буря, сопровождаемая отрывками из прошлого. Мутными, как мыльная вода и такими же яркими, как пламя свечи в кромешной тьме. Именно тогда он решился узнать о себе, о том, кем он был. Если бы не та буря, то скорее всего, он, проснувшийся среди гор трупов на одной из дорог на перекрёстке, так и блуждал бы без цели.

В темноте показался силуэт, потом ещё один и ещё. Ступали тихо, мягко, как кошки, крадущиеся по забору, балансируя и не цепляя ни одного камушка на дороге. Медленно приближаясь, они передвигались от тени к тени, всегда находясь под покровом тьмы и никогда не останавливались на открытом месте. Шли так, чтобы мечника можно было наблюдать периферийным зрением, концентрируя внимание на месте, куда ступаешь.

«Профессионалы, — подумал безымянный, сосчитав: — Один эллир равен пяти эллерам. Пять тысяч, слишком уж хороши они для воров, скорее всего убийцы или шпионы. Я точно видел оружие. Смогли меня выследить, хоть я здесь впервые, значит, берут у кого–то информацию, у кого кошель туже набит…за процент? Работают с кем–то, точнее, под чьим–то крылом. Догадываюсь, кто дал наводку». Пепельноволосый наёмник остановился, не обернувшись и краем глаза заметил резкое движение в тени. «Только если они не преследовали меня с Крувэйла, взломав тамошний банк и украв бумаги. Это всё равно, что покупать кота в мешке».

Так, в раздумьях, он шёл довольно долго и уже почти добрался до поворота. Несколько десятков шагов до безопасного места (то была одна из улиц спального района) можно было преодолеть всего одним рывком, но он решил подождать.