Дьявол на плече - страница 28
Это также было причиной того, что он был так сильно противоречив, когда к нему были приставлены сын его сенсея и последний выживший родственник его товарища по команде Обито.
Часть его не хотела иметь с ними ничего общего. Пусть пойдут к какому-нибудь другому сенсею. Тогда ему не пришлось бы ежедневно смотреть на живые остатки собственных неудач. И если случится худшее и они умрут, по крайней мере, это будет не его вина. Кто бы ни сказал, что лучше попробовать и потерпеть неудачу, чем никогда не пытаться вообще, не понимал, о чем он говорит.
Другая часть - это твердое ядро ??упрямого оптимизма (который Обито, Минато и Рин сумели внушить ему незаметно), того же оптимизма, который позволил ему вставать с постели по утрам, оптимизма, который, возможно, если бы он сохранил прожив достаточно долго, все может стать лучше - тот же оптимизм заставил его принять вызов. Заставило его доказать - самому себе, своему усопшему, самой судьбе - что он не неудачник. Что он может жить в соответствии с идеалами, которыми жили и умерли его учителя и товарищи по команде.
Он сделал домашнее задание. Он читал их записи и заглядывал к ним обоим в дни, предшествовавшие командным заданиям. Холодный и талантливый Саске и оптимистичный тупица Наруто, это было все равно, что смотреть на зеркальное изображение его и Обито. О, он интеллектуально осознавал, что различий тоже было много, но нельзя было отрицать странный клубок в его груди, когда он смотрел, как они проводят свой день. Все, что им было нужно, - это ответственный куноичи, такой как Рин, чтобы поддерживать мир между ними, и это снова будет его Команда 7.
Это был последний момент, который заставил его чувствовать себя неуверенно.
Возможно, было неловко признаться, но он был настолько сосредоточен на Саске и Наруто, что на самом деле вообще не обратил никакого внимания на третьего члена. О, он пробежал глазами академический рекорд Сакуры Харуно, но, хотя ее оценки были такими высокими, как и следовало ожидать от лучших куноичи года, ничто не бросилось ему в глаза. Так что вход в комнату и обнаружение, что она участвует в соревнованиях по отжиманию с мальчиками, сбило его с толку. Это совсем не было похоже на Рин.
Наблюдение за ее общением, когда он делал вид, что оставил их ждать утром перед тестом, еще больше усилило это чувство диссонанса. Как и Рин, она играла миротворца между конфликтующими личностями ее товарищей по команде. Но в отличие от Рин, она делала это спереди, скорее ведя их, чем помогая им. Он считал Саске лидером, как и он сам. Тем не менее, когда дело дошло до решимости, Сакура быстро завладела мальчиками своей силой личности.
Какаши думал, что ее маленькая силовая игра развалится, как только он изложит условия теста. Но даже тогда ей удалось запугать Саске, чтобы тот присоединился к ней в помощи Наруто, а затем заставил обоих мальчиков отступить, когда стало ясно, что их первое нападение провалилось.
Пока он стоял в поле, давая своим ученикам время расставить свои маленькие ловушки, он ничего не делал, кроме как размышлял о загадочной Сакуре Харуно. Его внимание не ускользнуло от того, что она обладала какой-то незаконнорожденной формой Мерцания Тела. И хотя остальная часть ее репертуара казалась строго академической, в ее движениях была плавность, которая напомнила ему ... ну, его самого. Немногие из свежих генинов, даже из кланов, взяли на себя труд довести свои основы до такого высокого уровня.
Что выделялось даже больше, чем ее физические способности, так это то, как она водила мальчиков за нос. Харизматичные дети не были редкостью. Но было что-то почти изученноео том, как Сакура манипулировала своими товарищами по команде. Это честно напоминало Какаши о детях, которых тренировали Яманака, Котори и другие кланы, которые занимались более социальной стороной работы шиноби.
А потом была последняя ловушка, в которую она его подставила. За эти годы несколько генинов, которых проверил Какаши, приняли его предложение попытаться убить его. Но все эти усилия были результатом разочарования и гнева. Это был первый случай, когда генин намеревался преднамеренно убить его со злым умыслом.