Дьявол просит правду - страница 39

Но Вячеславу это, похоже, как раз нравится. Либо он просто честно выполняет просьбу супруги. Во всяком случае, «молчащий клоун» со мной крайне любезен и подробно отвечает на все мои вопросы. Над некоторыми из них, правда, почему-то заливисто хохочет. Я не обижаюсь: клоун же, что возьмешь!

Тем временем подъезжает наш Мишель и проводит ускоренную фотосессию. Правда, экспериментировать с шутовскими нарядами, следуя полету айрапетовой фантазии, Мишель не собирается. «Бред это полный! Не обращай внимания, он и сам-то это завтра не вспомнит!» — уверенно заявляет он и фотографирует «великого пересмешника» в домашнем халате, потом вместе с Леной, а потом еще и вместе со мной. Расстаемся с семьей Полуниных мы едва ли не друзьями. Я до сих пор храню в альбоме ту памятную фотку с маэстро пантомимы и горжусь этим случайным, но таким приятным знакомством.

И если Лене вдруг попадется эта книжка, хочу еще раз передать ей свое огромное человеческое и журналистское спасибо! Хотя, возможно, она уже и не вспомнит ту клушу, наивно рыщущую по коридорам в поисках аудиенции, которая не была назначена.

Позже я узнаю, что в тот приезд каждая минута маэстро была строго расписана. Я же, благодаря доброй душе Лене, ворвалась к нему в те самые два часа, которые он оставил себе на обед и на сбор чемоданов.

День второй.По плану — трансплантологи. Здесь я находчиво пользуюсь родственными связями: обращаюсь к одному из своих дядьев — как раз тому, которому посчастливилось продолжить прадедову династию, став не психом, но психиатром. И хотя пересадка органов не совсем по его части, дядя любезно активирует собственные связи в медицинском мире и устраивает мне приглашение на симпозиум. На два лица! Отлично, вызываю Мишеля и мы едем.

Симпозиум начинается в 10 утра и идет целый день, с небольшими перерывами на кофе-брейки. Вечером — фуршет. Но до него, я боюсь, уже не доживу. Сначала чествуют юбиляра — академика Шумакова: цветы, речи, благодарности. Потом переходят к научным докладам. Где-то на четвертом часу слушаний и на словах «Несмотря на то, что проблема тканевой несовместимости не решена и сегодня никто не может назвать сроков её решения — пересадка органов и тканей прочно заняла своё место в клинической практике. Это стало возможным в связи с тем, что непрерывно совершенствуется иммунологический подбор пар донор-рецепиент и методы иммуносупрессии, направленные на подавление отторжения пересаженных органов…» я, судя по всему, начинаю храпеть. Так как соседка справа — серьезная тетенька в пенсне и буклях — аккуратно трогает меня за плечо и спрашивает: «Простите, вы практикующий доктор? Или аспирантка?» Мне тут же вспоминается мой любимейший фильм «Мимино»: «Товарищ Хачикян, вы невропатолог? — Нэт, дэвушка, я чэсний шофер! И что, па твоэму, я нэ чэловэк после этого?» Выручает меня Мишель: он говорит, что мы из журнала «Медицинская кафедра». «Вы обязательно напишите, — оживляется тетенька, — что ближайшей перспективой улучшения органов является их ксенотрансплантация. Она позволит решить острую проблему недостатка донорских органов и уйти от всех этических проблем, связанных с их аллотрансплантацией. Параллельно с этим сейчас ведутся работы по модификации эндотелия донорских органов. С помощью генно-инженерных методов планируется получить трансгенных животных, клетки которых являются устойчивыми к лизированию комплементом человека». «Непременно так и напишем!» — заверяет умную тетю Миша, так как у меня нет слов. Судя по поучительным интонациям, моя соседка — не иначе, как профессор из мединститута! Потому что даже сам доктор-легенда Шумаков изъясняется понятнее — сразу видно, что он практик, а не теоретик. «Бедные студенты-медики, как у них крыша-то не едет? — размышляю я. — Хотя, может как раз и едет!». Я не имею в виду никого конкретного, но вспоминаю почему-то своего дядю-психиатра. С благодарностью, конечно.

К вечеру у моего диктофона забита чуть ли не вся память, но в моей голове в сухом остатке сохранились образы не научные, а весьма художественные. Впрочем, оно и понятно: я же гуманитарий! Плюс мне удалось всего минутку, но лично пообщаться с академиком Шумаковым. И, признаться, он меня покорил!