Дьявольская дюжина - страница 6

«А как насчет того, чтобы спрятать героин в моем желудке?» – прорычал я.

Томпсон начал рассматривать такую возможность. Я вышел от него со звуками ужаса и пошел к фюзеляжу самолета. Это был салон первого класса, и я заметил, что у одного из широких кресел вогнутое дно.

Это предполагает сотрудничество с уборщиком. Тот, кто убирает самолет после того, как вы прилетели, и прячет груз в своем промышленном пылесосе», — объяснил Томпсон.

— Неплохая идея, — с надеждой сказал я.

«Но это уже случилось в аэропорту Кеннеди на прошлой неделе. Видите ли, у поставщиков в Марселе и Мюнхене есть именно такие лаборатории, и они годами работают над новыми системами. Они сейчас впереди нас.

Он все еще думал о своей проблеме, когда я ушел от него.

В течение следующих пяти дней я вернулся к своим турецким корням и пытался придумать способ переправить 200 фунтов героина в Соединенные Штаты. В первой попытке мне это удалось, во второй раз я столкнулся с проблемой. Специалисты по спецэффектам продолжали звонить мне, чтобы сообщать, как у них дела, но, похоже, безрезультатно. Тайное сокрытие героина в километрах проводки Роллс-Ройса может показаться следователю умным делом, я бы не поставил на это свою жизнь, если таможенник попытается завести двигатель. При этом я имел дело с большой миссией, а не с второстепенной. «Можешь достать со склада аспирин и бутылку «Джонни Уокера»?» — спросила я своего нового секретаря, возвращаясь в свой офис.

"У тебя болит голова?" — спросила она ласково.

«Нет, но будет, когда доберусь до дна бутылки».

Она была пухлой блондинкой в узких кожаных штанах и родинкой возле рта. Ее рот постоянно двигался, посасывая сладости, которые она продолжала употреблять. Она забавно сморщила нос, когда пошла за виски и таблетками. С самого начала я отметил ее как очень забавную и подходил к ней не более чем с несколькими листами бумаги, чтобы что то отпечатать. В отчаянии я начал видеть ее прелести.

На моем столе лежал отчет правительства, который я изучал в течение нескольких дней, обзор всего импорта из Афганистана в Заир и от анчоусов до шелка. «Боже мой, какая толстая книга», — выпалила моя секретарша, вернувшись.

— Да, и страницы тоже очень тяжелые. Может быть, ты когда-нибудь поможешь мне их перевернуть.

'Всегда готова.'

Я увидел, что с бутылкой было два бумажных стаканчика. Каким-то образом мне удалось совладать с собой.

— Позже, мисс ван Хазинга. Потом.'

Пролистал книгу в десятый раз. Но меня отвлек отчет, который печатала моя секретарша. Мои глаза произвольно блуждали по ее длинным, обтянутым кожей бедрам. Ее талия стала уже, и я не мог не наблюдать, как ее сочные груди гипнотически двигались каждый раз, когда она нажимала на букву. Невольно я задумался, а есть ли смысл ее подбадривать. Она, безусловно, будет добровольным компаньоном. Черт, в подходящей ситуации она могла бы быть и умным собеседником.

Затем ее пальцы щелкнули еще одним шариком жвачки между ее красными губами, и я перестал думать об идиллических отношениях с мисс ван Хазинга.

В конце дня Хоук спросил меня в своем офисе. Ну, Ник. Ты уезжаешь через сорок часов. Вы и Special Effects уже придумали систему?

'Да.' Я положил список на его стол. 'Я нуждаюсь вот в этом.'

Его глаза просканировали бумагу за секунду, потом еще дважды.

Я не верю этому. Заказ у португальского экспортера, договор аренды вагона, право собственности на немецкую компанию. Это так просто.

«Отдел спецэффектов хотел скрыть следы, — объяснил я. «Это неправильный подход».

'Я это понимаю. И все же это так безошибочно, так безошибочно, что это почти шутка. Ты сделал это снова, Ник. Поздравляю.

— О, я этого не заслуживаю, сэр. Мисс ван Хазинга была моим источником вдохновения».

Хоук сузил глаза.

Меня всегда поражало, что у такого человека, как Хоук, может быть такой грязный ум.

Солнце блестело на пляже. Прошло пять дней с тех пор, как я покинул штаб-квартиру AX, четыре дня с тех пор, как я прибыл в Турцию, и один день с тех пор, как я отправился в Ливан и в курортные отели Бейрута. Изменения в моей внешности с помощью отдела спецэффектов были небольшими, но эффективными. Я был уже не Ник Картер, а Раки Сеневр, житель Турции, тридцать семь лет, предприниматель. Мои темные волосы были подстрижены и завиты близко к черепу, создавая впечатление, что мои скулы были немного шире. Силиконовая переносица делала мое лицо еще более острым, а то, как скривился мой рот, заставило меня подумать, что я не возражаю против пролития небольшого количества крови. Моим единственным удовольствием был повод курить хорошие турецкие сигареты Sobranie, пока я расхаживал по песку в белом халате и сандалиях.