Дьявольские наслаждения - страница 16

Эйдриан опять припал к ее влажным, распухшим губам, руки искали самые уязвимые места. У нее изогнулась спина, тело просило дать то, в чем стыдно признаться. В горле застрял стон.

Но он услышал это, и глаза его сверкнули — он все понял. Не дав ей опомниться, он прижался лицом к ее груди и сквозь тонкую шелковую ткань взял в рот сосок.

Эмма Боскасл позволяет едва знакомому мужчине ласкать ей грудь! Какое неприличие! По телу разлилось тепло, как будто ее согрели солнечные лучи.

— Лорд Вулвертон, — не в силах побороть чувственную дрожь, произнесла она, — это плохо для вашего здоровья.

— Поверьте мне, это не так, — ответил он, облизывая ей сосок.

— А как же ваша рана?

Он поднял голову и поцеловал ее в губы. Она снова застонала.

— Какая рана? У вас прекрасное тело, Эмма Боскасл, и острый ум. Я не сводил с вас глаз во время свадьбы.

— Это из-за моего ума или тела? — прошептала она. Стоит ли смущаться от его вопроса? Ведь то, что он с ней проделывает, намного хуже. Соски у нее бесстыдно налились. Да она открыто предлагает ему себя — свою грудь, по крайней мере.

— Мне понравилось и то и другое, — с улыбкой ответил он. — Вы притягивали меня.

— Вы захотели меня… на свадьбе?

— Да, — признался он. — Вас это оскорбляет?

— Перед всеми гостями? — еле слышно спросила она. Он нежно покусывал ей грудь, а она… она не могла его остановить. Ее жаркое лоно сделалось влажным. Что будет, если его проворная рука проникнет внутрь?

— Хватит, — хрипло произнесла она.

— А мне — нет. Буду откровенен — мне этого мало, — прошептал он.

Она с трудом сглотнула.

— Иногда излишняя откровенность ни к чему. Он на секунду застыл, но тут же возобновил поцелуи.

— Я не согласен, — чувственным шепотом произнес он. — Мы оба вышли из юного возраста… и к тому же познали любовь раньше.

— Но не друг с другом.

— Разве это не делает любовь еще более заманчивой?

— Я вдова, и эта часть моей жизни закончена.

— Вы женщина, Эмма. И это никогда не изменится.

— Изменилось, — с долей горечи вымолвила она.

— А я уж и не помню, когда меня так тянуло к женщине, — глухо произнес он.

Его рука оказалась у нее между бедер. Она закусила губу. Его прикосновения — это пытка. Но еще большая пытка ждать, что он ее коснется. Она боялась шелохнуться.

Эмма посмотрела на свои ноги — они голые, а халат бесстыдно задран. Какие они с Эйдрианом разные! Он, не задумываясь, грешит, а она старательно отгоняет от себя греховные помыслы.

Если бы ученицы увидели ее сейчас, вот бы они повеселились! Эмма Боскасл, отбросив все те правила, которыми славилась ее академия, и, забыв о личном самопожертвовании ради идей воспитания, лежит в постели с неотразимым аристократом.

— Мадам, я в вашей власти, — неожиданно прервал он затянувшееся молчание.

— В моей власти? — еле слышно переспросила она.

— Кажется, я потерял рассудок, — прошептал он тоном кающегося грешника.

— Вы точно не найдете его под моей юбкой.

Он засмеялся, и огромные руки сомкнулись у нее на талии.

— Эмма, Эмма, я умираю от желания. Ну зачем вы одна из Боскаслов?

— Я много раз задавала себе тот же вопрос.

Его рука переместилась к вырезу халата и расстегнула пуговицы, открыв налившуюся белую грудь с розовыми сосками.

— Как красиво, — прошептал он. — А там внизу… все такое же прелестное и нежное?

У нее сдавило гортань, когда рука Эйдриана оказалась в теплой ложбинке между бедер.

— Ох, Эмма, — он прикрыл глаза, — вы уже вся влажная. Позвольте мне дойти до конца.

— Дойти… — Она покраснела от стыда, но не сделала ни малейшего движения, чтобы помешать ему.

— Вам это необходимо.

Она почувствовала, как загрубевшие костяшки пальцев, пробежав по бугорку, переместились к потаенным складочкам. Она ждала.

— Разве не так? — пробормотал он.

Эмма закрыла глаза. Глубоко внутри живота разгоралось желание.

Он наклонил голову и с нежностью облизал кончики сосков. У нее запылало лицо, жар охватил все тело.

— Я не могу… — Голос у нее дрогнул.

— Тише. Я сам все сделаю. — Большим пальцем он водил по нежным соскам, пока она не задрожала от приливов болезненного наслаждения.

Он придвинулся к ней и прижался своим напрягшимся, пульсирующим членом к ее обнаженному животу. Она ощутила это сквозь его нижние батистовые штаны и халат.