Дьявольский полк - страница 35

— Правильно, — послышался сзади голос Порты.

— Если все удачно сойдет, — мечтательно сказал Малыш, — нам могут поставить памятник. Ничего не имею против того, чтобы стоять здесь, глядя на долину Лире.

— Ты можешь быть флюгером на этой церкви, — сказал Порта.

— Заткнитесь! — гневно рявкнул Легионер.

— Если хочешь, могу дать вам письменный приказ. Вы официально приданы моему подразделению. В случае какой-то неудачи вас никто не сможет обвинить.

— Будем надеяться, — пробормотал Легионер. — Правда, я не особенно уверен. Ладно, беремся.

Офицеры стали подниматься по ступеням базилики.

Легионер повел автоматом. Мы затаили дыхание, решив, что он хочет скосить их. Он злобно рассмеялся.

— Мы сошли с ума. Если б положили их и доложили об этом, нас всех бы повысили в звании и, возможно, мы избавились бы от фронта. Мне с самого начала не нравилось это дело, — объяснил он. — Потом я встретил одного типа в монашеской рясе. Эсэсовца. Из тех, кого Гейдрих внедрил в религиозные ордена, чтобы подрывать их изнутри. Он рассказал мне об одном особом приказе, совершенно секретном.

— Как же ты разговорил его? — спросил Старик.

Легионер лукаво засмеялся и поднял партийный билет. Узнав его, мы кивнули. Этот билет мы забрали у эсэсовца, отправленного к нам за трусость. А его хозяина сбросили с утеса.

— Он здесь не так уж долго. Прибыл с беженцами, но знает обо всем, что происходит. По этому особому приказу из монастыря ничего нельзя вывозить. Все должно быть уничтожено вместе с ним. Не нами, противником.

Порта одобрительно свистнул.

— Неплохо придумано. Решающее сражение произойдет здесь, на вершине святой горы. Мы будем защищать монастырь, а противник — разносить его вдребезги. А Геббельс подготовит длинную историю о зверствах этих варваров из-за океана, которые уничтожили самый древний и замечательный культурный центр Европы. Мы хотели вывезти сокровища, но нам помешала их зверская артиллерия. И все наивные души легко это проглотят. Геббельсу нужно будет только сказать: «Разве наши снаряды разрушили монастырь? Нет, нашего противника». Я не удивлюсь, если после Монте-Кассино наступит черед Ватикана. Думаю, это проба. Если она удастся, папе придется туго.

Легионер потер подбородок и продолжал:

— Это чертовски опасное дело. Вряд ли эти офицеры представляют, насколько опасное. Они думают, самое худшее, что может случиться с ними, — это трибунал и стенка. Если бы так. Мы будем с воплями просить о смерти. Умолять о расстреле. В руках специалистов человек невероятно живуч. Эта идея насчет монастыря принадлежит Кальтенбруннеру. Он ненавидит католиков еще больше, чем Гейдрих. И ребята на виа Тассо будут ломать нас на колесе.

— Я однажды видел, как во время допроса у лейтенанта лопнул живот от сжатого воздуха. Они используют для пыток и воду, — вмешался Малыш.

— В другой раз расскажешь, — махнул ему Старик рукой, веля замолчать.

— Предлагаю, — продолжал Легионер, — чтобы мы с Малышом уложили этого типа из СД. Я пообещал предупредить СД в Риме; вскоре я должен встретиться с ним у старого распятия снаружи. Малыш может подойти к нему сзади и набросить удавку на шею. Потом бросим его под грузовик и переедем колесами, так что никто ничего не заподозрит, а затем, думаю, нужно будет драпать отсюда, как можно быстрее. Это рискованное дело ничего нам не даст. Никто нас не поблагодарит. Офицеров будут восхвалять на небесах, а про нас забудут.

— С другой стороны, — сказал, лукаво улыбаясь, Порта, — я думаю, что глупо допускать, чтобы такие ценности погибли. На древностях помешано множество людей. Допустим, по пути отсюда к Риму кое-что пропадет… Улавливаете?

— После войны у нас может возникнуть уйма неприятностей, — сухо заметил Старик. — Не думайте, что эта война окончится, когда парочка генералов распишется в положенных местах. Тут-то и начнется самое интересное. Каждый поспешит всеми силами обелить себя. А мы, мелкая сошка, будем за все расплачиваться.

— Tu as raison, mon sergeant[103], — кивнул Легионер.

— Трусы вы, — сказал Грегор Мартин. — Мы с моим генералом выносили из музеев немало славных вещиц.