Дыхание тьмы - страница 20

— Где тебя носило, засранец? Я вся испереживалась!

— Нет, не вся, — легко беру её на руки и прохожу в гостиную, — Смотри: сколько ещё непережёванного осталось. Вот, наберусь сил и допережую.

— Ага, точно, — она юркой рыбкой выскальзывает из объятий и берёт меня за руки, — По тебе заметно. Что, тяжко пришлось?

Пожимаю плечами. Дело скорее в последствиях сурка, но ощущения да, не из лучших. То кофе, которое я употребил в гостях у Папы, давным-давно отошло в разряд седая древность и поросло быльём. Сейчас на уме всего две вещи: крепкий здоровый сон и…еда. А как вы думаете? Мало того, что перед операцией никто не употребляет ничего, жирнее компота и крепче воздуха, так и ещё и проклятущий стимулятор здорово подстёгивает метаболизм.

Как бы намекая на это, желудок издаёт длинное протяжное ворчание. С печальным видом хлопаю себя по пуговицам кителя. Варя смеётся:

— Идём, голодающее. Сегодня буду угощать своего защитника обычным, да необычным. Запах чувствуешь?

Чувства, после искусственной встряски, работают не лучшим образом, но всё же понимаю, что пахнет борщом. Или это просто воспоминания? Варвара в такие дни всегда готовит вкуснейший борщ и лично лепит настоящую гору пельменей. Вот такой я непритязательный гурман.

Аппетит разгулялся не на шутку и пока я уничтожаю содержимое тарелки, Варя сидит напротив, подперев щёку ладонью и смотрит на меня так, как только она одна способна смотреть. И лишь убедившись в том, что от голода я уже точно не умру, начинает расспрашивать.

Все мы, конечно, даём подписку о неразглашении и сумрачный жаб пытается всматриваться в самую душу, пока ты черкаешь автографы на всех бумажках, да ещё и ставишь отпечаток на электронной форме. Нет, я не собираюсь трепаться журналистам или соседям по лестничной клетке о всех операциях, в которых принимал участие, но скрываться ещё и от Ватрушки? Смешно.

Варя сдержанно реагирует на мой рассказ, но пару раз её гладенький лобик тревожит морщинка. Это когда я угодил в засаду, да во время встречи со странной тварью, ускользнувшей от видеокамер.

— Такого раньше не было, — констатирует она, — Становится всё хуже. Не думал сменить подразделение? Федька как-то упоминал, что тебя приглашали к безопасникам. Там, вроде, не так тревожно, да и зарплата, я слышала, повыше будет.

— К жабам? — я отодвигаю пустую тарелку и сдержанно ухмыляюсь, — Вареник ты мой милый, ты же знаешь: я эту братию на дух не переношу. Переквалифицироваться из хищника в паразиты…Меня же мои тараканы в голове засмеют.

— Да, они у тебя такие юмористы, — Варвара говорит сухо, как обычно, когда я сней не соглашаюсь, — Интересно, а что скажут твои тараканы, когда тебе отгрызут ногу или руку? Посмеются?

Её слова напоминают про ноющую конечность и я растираю предплечье, стараясь это делать незаметно, пока Варя ставит на стол миску с парящими пельменями и острую, собственного приготовления, аджику.

— Чёрт с ними, с тараканами, — беру вилку, — Расскажи лучше: ты уже подобрала место, куда двинем? Там у тебя, кажется, были непонятки.

Она вновь садится напротив и тяжело вздыхает. Как-то Ватрушка заявила, дескать разговоры со мной напоминают её беседы с маленьким ребёнком, который предпочитает гнуть свою линию, игнорируя советы взрослых людей. Ну а сейчас то что? Не думает же она, что я реально брошу своих и переметнусь к жабам? Сейчас, только штаны подтяну!

К самому финалу обеда сон, притаившийся было где-то за холодильником, вновь показывает свою помятую физиономию. В этот момент притяжение, особенно то, что касается спальни и кровати, становится воистину непреодолимой силой. Варя хохочет, помогая снимать одежду и сообщает, что язык у меня плетётся, прямо, как на свадьбе Федьки и Людмилы.

Да, тогда мы хорошо врезали. «По-мужски», как сказал Егор, повисший на плече раскрасневшейся Нади. Молодожён всё рвался устроить всамделишный салют, а него жалкое подобие, хлопающее во дворе ресторана. Розовая от счастья Людмила удерживала непоседливого жениха и временами становилось понятно, что она всё же не на втором, а скорее — на шестом или седьмом месяце. Так и вышло: девочка родилась через три месяца после свадьбы. Варя всё подкалывала роженицу, дескать вот какие иногда бывают недоношенные дети.