Дым и пепел - страница 60
— Да, это полезно для здоровья. А твоему другу?
— Он мне не друг, — быстро вставил Тони, не успел Гровз заговорить, — Это репортер из «Вестерн стар».
— Ага, — Бренда приподняла серовато-голубую бровь, повернулась и окинула репортера быстрым оценивающим взглядом, — Та фотка на обложке журнала на прошлой неделе, якобы создание ночи!.. Оно смахивало на енота в мусорном баке. Вы, парни, халтурщики.
— Я не имею отношения к фотографиям на обложках. — Гровз поджал губы.
— Да, держу пари, мне нелегко будет найти того, кто признается, что имеет к ним отношение. Что вы будете?
— Хорошо бы кофе.
— Мой кофе лучше, чем просто хороший, — заявила Бренда и направилась к кухне.
— Какого дьявола вы сказали ей, кто я такой, да еще подобным тоном? — Репортер переплел длинные пальцы, уперся в стол и подался вперед.
— Чтобы она следила за своими словами, пока вы рядом.
— Думаете, эта женщина что-то знает?
Тони пожал плечами и зашипел сквозь сжатые зубы, когда это движение разбередило отметины от костей.
— В чем дело? — спросил Гровз.
«Нет смысла отрицать очевидное. Ложь следует придерживать для тех случаев, когда ее можно будет замаскировать крупицами правды».
— Поранил плечо.
Темные глаза за стеклами очков сощурились, когда Фостер дал прямой ответ.
— Каким образом?
— Вы же разговаривали с Мэйсоном, — отозвался Тони, — Так что, по-вашему, случилось?
— Я могу считать, что вы были ранены во время нападения?
— Валяйте. Я всего лишь стажирующийся ассистент режиссера, — Тони вовремя спохватился и не пожал плечами, вспомнив, что это причинит боль, — Поэтому всем будет плевать.
— Вы видели ненормального фаната?
— Ба!.. Знаете, это забавно. Вы верите во всякого рода паранормальную чушь, но не в то, что один из поклонников Мэйсона мог спятить.
— Дело не в том, что я не…
Гровз сделал паузу и подался ближе к Тони. Тот учуял мяту и подумал, не освежитель ли это для рта. Ведь журналист не жевал резинку.
— Я встречался с несколькими фанатами Рида, — сказал репортер, — Это быстрый способ спятить. Но происходит нечто большее.
— Не понял.
— Зачем мы здесь?
— Я хотел поесть жареной картошки, — ответил Тони, когда принесли еду.
Гровз подождал, пока они снова останутся одни, положил в кофе три ложки сливок и только тогда спросил:
— Зачем мы пришли сюда вместе?
— Вы сами сказали, что нам нужно поговорить.
— А вы со мной согласились.
— Вы выслеживаете нас с августа.
— Потому что знаю, когда мне лгут.
— Насчет чего?
— Кое-каких непонятных вещей.
— Вроде созданий ночи? — спросил Тони.
Его тон кое-что подразумевал. Мол, мне непонятно, как можно говорить о том, во что не верит ни один здравомыслящий человек.
— Да.
— Вы серьезно? — Фостер чуть не подавился картошкой фри с соусом и сыром.
— Это… — Гровз уставился в чашку с кофе так, будто мог найти в ней нужное слово, потом поднял голову и встретился с Тони глазами, — Проклятие…
— Вы знаете, когда вам лгут?
— Да.
«Он и правда знает, более того, ожидает, что я ему поверю».
— Что вы делаете? — спросил журналист, когда Фостер нахмурился и поглядел на потертую деревянную столешницу рядом со своей тарелкой.
— Пытаюсь решить, стоит ли поколотиться головой о стол.
— Зачем?
«Затем, что подобное притягивает к себе подобное. Демоническая конвергенция происходит в Ванкувере именно потому, что здесь находится Лия. Врата Арры тоже были тут, как и я, да и… Да, Генри тоже недалеко. С тех пор как я познакомился с Фицроем, у нас побывали и призраки, и вервольфы, и разгуливающие мумии…
Это можно сравнить с убийствами, все время случающимися рядом с Джессикой Флетчер[54]. Кто захотел бы жить в одном городе со странной маленькой леди, расследующей преступления?
Еще напрашивается параллель с крохотным белым автофургоном. Ты не замечаешь их существования, пока не обзаводишься собственным, и тогда они вдруг начинают повсюду кишеть.
На студии, где я работаю, появились ворота, ведущие в другой мир.
Дом, где мы снимали очередную серию, совершенно случайно оказался населенным призраками.
Когда «Самой темной ночи» понадобилась каскадерша, была нанята бессмертная носительница демонских врат.
Это похоже на сериалы, идущие в восемь часов на WB