Дыра. 1 часть - страница 29

Что случилась, какого бля хера ты молчишь? – разгневался он.

Молли обернулась, и Арон увидел осунувшееся и уставшее холодное лицо Молли.

–Эй, я с тобой говорю, шлюха ты эдакая, что ты тут делаешь? – закричал Арон.

–А, Арон! – хихикнула она, и быстрым движением запрыгнула к нему в машину, шипела рация, – все нормально, нормально!

–Да? Не выглядишь ты нормально!

–Просто, мне стало страшно одной, и я решила прогуляться, – хихикнула она, и страстно посмотрела на Арона, словно с каким-то странным чувством голода, она взяла в руки мокрые соски.

–Так я выгляжу лучше, Арон? – засмеялась она, и не смогла остановиться.

–Да ты та еще шлюха, – вырвалось у Арона.

–Трахни меня, – облизнулась она, давай я у тебя отсосу.

–Ты что сбрендила? – выругался Арон, – я на работе!

–Ну и что! Можно сказать, что тебя это когда-то останавливало, давай отъедим, здесь рядом проселочная дорога.

–Нет, – отрезал разъяренный Арон.

–Тогда я найду кого-то другого, – пожала плечами Молли.

–Так вот зачем ты шляешься? Ждешь, чтобы тебя какой-нибудь ковбой подцепил?

–Иди ты! Я тебе ни какая-то там дорожная шлюха!

–Ха! – рассмеялся Арон, – да, конечно, нет! – и повернул налево, проехав среди домов, повернул к лесу и встал под кровоточащими водой соснами.

–Иди на заднее сиденье, – приказала она ему, – и сними уже свои железяки.

–Хм, – полегче с моими пушками! – сказал Арон и выбежал на задние сидение полицейского автомобиля, к нему присоединилась взволнованная Молли, которая осмотревшись по сторонам со смешком прыгнула нему под ноги, стянула штаны и отбросила пистолет с ремнем на переднее сиденье через открытое окошко.

–Он тебе не понадобится, малыш, – улыбнулась она, держа его член в холодной влажной руке.

Она ласкала его, страстные поцелуи сползали вниз, Арон постанывал от возбуждения, Молли все сильнее сжимала его член и вот ее губы почти касались его дымящегося и горячего кончика. Она делала это, да, делала это с ним, шерифом, в его полицейской тачке.

–Ты всегда был со мной груб, Арон, – лицо Молли изменилось, вдруг оно втянулось, оголив кости, цвет кожи сменился на трупно-белый, на руках выступили когти и глаза приняли ужасающий черный свет, Арон застыл от испуга, казалось, сердце его выпрыгнет.

Молли зарычала и проглотила член целиком, откусив своими острыми клыками, брызнула кровь, Арон забился в конвульсии, все произошло так быстро, что боль пришла потом.

Молли ударила его рукой, располосовав щеку, вцепилась в шею, выдирая клоки, прокусывая артерию и перегрызая кадык, из горла Арона слышался лишь неистовый хрип и вот, тело обмякло, а существо, сидевшее на нем, продолжало обгладывать лицо шерифа.

Жизнь всегда берет свое. Какая бы борьба не была, всегда наступает конец. Человек рождается в борьбе, в здоровой конкуренции, которой иногда не препятствует ни социальный класс, ни касты, ни сословия. Когда же маленькие городки начинают вымирать, когда угасание их связано с людьми, люди деградируют обратно до животных. Так думал Дейв, который стучал в соседский дом Арона, открыла пожилая женщина с грязными волосами под шапочкой. Женщина так не думала, она вообще ни о чем не думала.

Люди слишком сильно любят быстрые деньги, быстрые деньги составляли основу рабства, когда чернокожие рабы не получали за свой труд ни цента, кроме кнута в течение трехсот лет. Быстрые деньги, когда нужна максимальная прибыль за максимально короткий срок воплощали в реальность станки, потом миллионы станков, а сейчас стали воплощать роботов, которые вскоре заменят людей и тогда таких городков, как Липтикут станет вся страна и затем весь мир.

Но АФ была загнивающей и отсталой страной, ее маленькие города вымирали без работы и труда, никаких должностей, развития, никаких инвестиций, из года в год молодежь разъезжалась, старики умирали. Мегаполисы росли, росли и выросли в чудовищ, в грязных и злых монстров. И эти монстры потребляли массу товаров и оставляли после себя миллиарды тонн мусора, который свозили в другие штаты на полигоны. Полигоны горели, гнили и просачивалась скверна в грунтовые воды, отравляя почву и воду на сотни километров вокруг. Липтикут был одним из таких городов, принимающих к себе чужой мусор. Закон приравнивал сжигание к переработке и по все стране стали открываться минизаводы коррупционеров, где просто сжигали все подряд и выбрасывали диоксины в воздух. Мусорный коллапс олицетворял собой американскую мечту капитала – получать сверхприбыль, ничего не делая.