Дыры между ноздрями - страница 17

— Если Фобос свободен, то от чего собрались освобождать его Вы? — спросила Агнешка.

— Э-хе, это Вы узнаете у Мечтателя, — сказал le Samouraï.

— Дурь‑то тебя, смотри, раззадорила. А в челноке как мумия сидел.

— Поэтому я редко нюхаю. В моём деле нужно быть сосредоточенным.

Город располагался в гигантской полости внутри Фобоса.

— Одни считают, что пришельцы давным-давно добыли здесь всё золото и улетели, — сказал le Samouraï. — Другие считают, что это какой‑нибудь зверь пролетал через Солнечную систему и хорошенько нагадил возле Марса.

— А как думаешь ты?

— Я лично не знаю, как там было на самом деле, но то что мы сейчас в дерьме — я не сомневаюсь.

В ушах у Агнешки стоял ровный гул и дребезжание люминесцентных ламп, тускло освещавших тёмные, узкие улочки между жилыми зданиями — нагромождениями коробчатых комнат друг на друга, которые упирались в самый «потолок» спутника Марса. Духота, сырость, свисающие провода и капли из подтекающих труб, падающие на голову словно небольшой дождь... У Агнешки начинала болеть голова.

— Я смотрю в чёрные окна домов, и представляю что всё это сплошная чёрная дыра, — сказал le Samouraï. — Это место все силы высасывает из людей. Их надежды, мечты. Души, в конце-концов.

— Куда ты меня ведёшь, в конце-концов? — спросил Агнешка и остановилась.

— Мы идём в «Зарядник». На Фобосе кроме лавок дельцов только одно предприятие — пушка «Колумбиада». Воплощение идеи одного древнего писателя-фантаста. Корабли привозят грузы в здешний космопорт, оттуда они загружаются в «снаряды», которые затем поднимаются вверх в «Заряднике» и заряжаются в «Ствол».

Le Samouraï говорил и одновременно складывал пальцы правой руки, выставляя большой и указательный.

— «Ствол» — это электромагнитная катапульта в кратере Стикни на поверхности. Снаряды с грузом разгоняются в катапульте и ими «стреляют» в Юпитер, в его спутники и дальше за пояс астероидов.

В Агнешку он прицелился указательным пальцем, и ткнул им в её лоб пару раз.

— Вращение Фобоса вокруг Марса придаёт снарядам дополнительное ускорение, — тем же указательным пальцем le Samouraï описал круги в воздухе.

— Выйдем на поверхность?

— Да, именно. Наши люди снаружи. Сядем в одну из «болванок», там напялим скафандры.

Первым делом они стали готовить скафандры к выходу в открытый космос. Поменяли патроны для поглощения углекислого газа, сверили уровень кислорода, проверили заряд в аккумуляторах, замерили протечки и удивились знанию подготовки друг друга.

Покончив с техникой, Агнешка разделась до белья и аккуратно сложила одежду, рассовала её внутрь скафандра в специальные карманы.

— До поверхности будем подниматься ещё час, ты чего? — спросил le Samouraï.

— А где ты прячешь свою le Katana, le Samouraï? — жарко задышала Агнешка ему в правое ухо, подойдя вплотную.

— Вот, значит, как? Если уж так неймётся, то сделаем по-моему.

— Что значит «по-твоему»?

— …..снимай всё остальное и давай мне.

Агнешка протянула ему свои трусы, майку и чулки с обеих ног.

— …..сигареты у тебя есть? — спросил le Samouraï.

Зубами он вытянул одну из вежливо предоставленной пачки «Halāl-Harām Tobacco». Агнешка дала ему подкурить.

Пропустив дым в свои лёгкие, le Samouraï погрузился в себя, сидя на ящике с запасными патронами для вентиляции скафандров, и насладился теплом чужого тела c чужой одежды на своей коже. Его влечение к Агнешке заметно увеличивалось.

— Садись ко мне, — попросил он.

— Мне что теперь, твой плащ надеть?

Агнешка села на него, лицом к лицу.

— Да, и мою шляпу конечно, — он улыбнулся, накинув ей на голову свою федору. — Тебе это всё зачем?

— Так можно быстро понять кто ты такой: мягкий ты или жестокий, сильный или слабый. Можно тобой крутить и вертеть, или нет.

— Ну, и что скажешь? «Слабак», наверное?

— Ну, пока ты ведёшь сам. И не просишь на тебя помочиться, например.

— Что, многие просят? Сколько же их было?

— Достаточно.

— Может, и мне стоит попросить?

— Уже не выйдет. Я облегчилась в порту.

— Жаль. А что же до жестокости, или мягкости?

— Меня ты вряд ли сможешь обидеть.

— Почему это? Сейчас достану кастет из кармана плаща, и все зубки золотые вытащу пассатижами.