Дю Геклен - страница 4
(Каталонская хроника) Педро IV Арагонского, Chroniques des rois de Castille (Хроники королей Кастилии) Педро Лопеса де Айяла, Chronique du bon duc Louis de Bourbon (Хроника доброго герцога Людовика де Бурбона) Кабаре д'Орвиля, Livre des fais et bonne meurs du sage roy Charles V (Книга дел и добрых нравов мудрого короля Карла V) Кристины Пизанской, Chronique de Saint-Brieuc (Хроника Сен-Бриё), Chronique anonyme de Du Guesclin (Анонимная Хроника Дю Геклена), Chronique du Mont-Saint-Michel (Хроника Мон-Сен-Мишель), Le Livre du bon Jehan duc de Bretagne de (Книга доброго Иоанна герцога де Бретани) Гийома де Сент-Андре и др. Их полный список приведен в библиографии. В этом ансамбле Фруассар, с его известными достоинствами и недостатками, очевидно, незаменим, при условии, что его высказывания будут постоянно проверяться. Наконец, есть официальные неопровержимые документы, которые подтверждают или опровергают хроники, и которые обеспечивают более прочную основу для понимания. Эти письма и указы, большинство из которых хранятся в Национальном архиве, и часто публиковались: в XVII веке — Полем дю Шатле, в XVIII веке — Пьером Морис де Бобуа, в XIX веке — Шаррьером и Бераром. Мы воспроизводим некоторые из них в конце книги, чтобы дать представление об этом виде административной литературы, которая была столь же утомительной для чтения в XIV веке, как и сегодня.
На первый взгляд, недостатка в документах нет. Однако все они очень сухи и скудны, и оставляют много неясностей. Отдельные эрудиты не преминут оспорить конкретную дату, конкретное место, конкретное дело, возможно, с полным основанием, такова их роль. Будем надеяться, что мы сохраним чувство меры.
Глава I.
Бретань, около 1320 г.
Дю Геклен был современником того катастрофического периода европейской истории, который называется XIV веком. Ему, прирожденному воину исполнилось двадцать лет, когда началась Столетняя война, без которой он был бы никем. Он также пережил Черную смерть и ее рецидивы, а также несколько случаев масштабного голода и климатических катастроф, которые сделали позднее Средневековье зловещим временем.
1320–1380 годы были переходным периодом в Западной Европе. Ценности классического Средневековья дали трещину, в то время как ценности современного мира все еще оставались лишь очень смутными и невнятными тенденциями. Начиналось рождение современности, но XIV век ощущал лишь боль этого рождения, не представляя, каким будет новый мир. Это был смутный период, экстравагантный во многих отношениях, время перехода и, следовательно, дисбаланса, контрастов и противоречий. Это также было увлекательное время, с романтическими порывами, которые так нравились историкам XIX века. Благодаря им из архивов было извлечено множество фактов, но из-за них же интерпретация этих фактов часто была искажена. Эти энтузиасты, Мишле, Лависс и Ла Бордери, переосмыслили XIV век через современные им представления, отмеченные национализмом, религиозными и светскими распрями.
Дю Геклен был противоречивой личностью, которая являлась одновременно продуктом и свидетелем своего времени и места действия. В течение примерно сорока лет его полем деятельности была небольшая часть территории восточной Бретани, которую он практически никогда не покидал, — что, примерно соответствует бассейну реки Ренн, от залива Мон-Сен-Мишель до среднего Вилена.
Густонаселенная сельская местность
Бретань в 1320-х годах была относительно спокойным и процветающим регионом. В течение более чем столетия ни одна серьезная катастрофа не потревожила эту слегка холмистую, открытую местность, которая еще не была покрыта небольшими рощами. Повсюду преобладала система обширных полей с ее общинными методами обработки, перемежавшаяся обширными лесами. В течение многих лет эти леса были и укрытием, и местом подвигов Дю Геклена. Они, конечно, поредели со времен раннего Средневековья, но во внутренних районах полуострова все еще сохранились обширные лесные массивы: леса Хардуин, Лудеак, Кинтен, Лануэ, Паимпон и Хермитаж, которые являлись остатками древнего леса Броселианда, усеянного мегалитами и воспоминаниями о Мерлине и Вивьен. Лес Лудеак до сих пор занимает 20.000 гектаров; на западе другие лесные массивы, такие как Уэльгоат, продолжают его вместе с болотами Арре и Монтань-Нуар. Независимо от того, были ли это сеньориальные или герцогские леса, они были далеко не безлюдными. Там работали и жили гончары, стеклодувы и металлурги; крестьяне собирали дикие фрукты и разводили свиней: в 1385 году в сеньориальных счетах упоминается, например, 3.485 свиней в лесу Ла Герш. В лесных хижинах жили сапожники, печники и угольщики, там же охотились браконьеры, и все вместе они собирали дрова. В лесах пронизанных просеками, болотами, прудами, иногда располагались усадьбы местных сеньоров, как в Компере или Трессоне, в лесу Паимпон.