Дюймовочка в железном бутоне - страница 2

В левой стороне грязного и тёмного подлестничного пространства имелся подвал, после войны превращенный в квартиру на семь-восемь семей, в которой наша семья прожила десять лет.

Одна из комнат, в которых мы жили, была вытянута в длину и имела два окна, смотревшие на улицу, вторая, примыкавшая к первой, уходила вглубь квартиры и была без окон. В светлой комнате вдоль стен, как в сказке про трех медведей, стояли три кровати, на которых спали мы, девочки. Между окнами размещался письменный стол, где Наташа, старшая из сестёр Вязьменских, делала уроки. Потом ему пришлось подвинуться, чтобы поместился второй, поменьше, для Милы, мне отдельного стола не завели и, когда я пошла в школу, то с домашними уроками справлялась по очереди с Милой: Наташа считалась уже взрослой девушкой, и ее пенаты для нас, малявок, были запретными.

Мы с Милой общались с детьми Весниковых: Митяй – он, правда, имел другую фамилию, своего отца, первого мужа их матери Вали – дружил, да что там дружил! – был отчаянно влюблён в нашу Милу, а его младшая единоутробная сестра Таня, дочь второго Валиного супруга, мужского закройщика Весникова, играла со мной. В детстве мы определяли отношения – я с тобой играю, я с тобой не играю. До дружбы ещё нужно было дорасти.

Семья Весниковых отличалась от нашей. Энергичная решительная Валя – в квартире ее звали Валькой – принадлежала к породе бойцовых особей. Она громогласно и твердо руководила супругом и детьми, позволяя, не позволяя, стращая, покрикивая, улещивая, к тому же ни на минуту не переставая скрывать, что ее муж принимает частные заказы и шьёт мужские костюмы и пальто. В те годы по сигналу соседей вездесущие налоговые инспектора могли нагрянуть к любому закройщику или портному. Обнаружив у бедняги несколько недошитых вещей, его облагали таким драконовским налогом, что вынуждали день и ночь трудиться на государство, причём вырваться из крепостной зависимости не удавалась никому. Скрыть, что Весниковы живут в достатке в нищие послевоенные годы в коммунальной квартире было нереально. Поэтому бдительная Валька с соседями старалась дружить, чтобы не донесли.

С ее сыном Дмитрием – Митяем, как мы его звали в детстве, я однажды столкнулась неожиданно близко во взрослой жизни.

Мой отец – преданный читатель и почитатель книг, выйдя на пенсию в 1973 году, устроился работать в отдел «Книга-почтой» большого книжного магазина, который находился недалеко от его дома в Весёлом посёлке. В семидесятые годы прошлого века хорошая литература практически не выставлялась на полки книжных магазинов, а продавалась по блату или, как говорили, из-под прилавка. Папа справедливо рассудил, что работа в книжной торговле увеличит его шансы на приобретение дефицитных книг. И действительно, время от времени ему перепадало что-нибудь интересное – недоступное обыкновенному покупателю. В начале октября 1976 года в Ленинграде объявили подписку на пятидесятитомное издание «Всемирной детской литературы». Моей дочери Тане было четыре года, Милиному сыну восемь, и мы с сестрой мечтали подписаться на многотомник, что даже теоретически выглядело непросто.

При каждом книжном магазине существовала постоянная группа людей, которые точно знали, когда и на какое собрание сочинений будет производиться подписка. Они организовывали очередь, являясь на переклички, отмечая присутствующих и вычёркивая не пришедших, то есть держали процесс приобретения подписного издания в своих руках и под своим контролем. Как я понимаю, папа поддерживал связь с организатором такой очереди у их магазина. Взамен оказанных услуг – то ли книжек, то ли сведений о поступлении новинок – он получил для нас номера в очередях на подписку «Детской литературы». Для Милы – у себя, для меня – в аналогичной очереди у магазина «Подписные издания», который находился на Литейном проспекте недалеко от Невского.

– У тебя номер двадцать, – сказал отец. – Перекличка сегодня в двенадцать дня. Никуда не отлучайся, там очень жёстко. Могут следующую проверку устроить через час. Выбросят из очереди и все! Второй раз я ничего не смогу сделать. Лучше никуда не отходи.