Джакс - страница 12

– Ты о ком? – спросила Энни.

– Ты знаешь кто! Мой отец, ты, шлюха! – в ту минуту, как слова покинули мой рот, я пожалел о них, но я был слишком пьян и уперт, чтобы извиниться, как следовало.

Я наблюдал, как лицо Энни белеет, её ноздри сузились. Я ожидал, что она закричит на меня.

Но вместо этого она ударила меня прямо поперек лица. Я уже шатался от водки, и сила её удара сбила меня, и я упал на пол, словно какая-то жалкая кучка.

Тогда Энни Блу, моя мать, женщина, которая должна была любить меня сильнее всего на свете, перешагнула через меня, оставляя меня здесь брызгать слюной и бесноваться, а сама прошла с любовником в свою спальню полностью игнорируя меня. И тогда был последний раз, когда я спрашивал о своём отце.

– И что ты делал потом? – шоколадные глаза Лили были широко раскрыты, словно два блюдца, пока она слушала меня. Быть с ней так близко, и то, как она цепляется за каждое сказанное мною слово, было самой лучшей поддержкой во всей моей жизни. Да, я был дерзким ублюдком в семнадцать лет, но Лилиана Несбит заставила меня чувствовать себя королем всего гребанного мира. 

– Ну, я заблевал весь пол, – она захихикала, заливаясь самым восхитительным оттенком розового. – Потом я поднялся снова и пошёл спать. 

– И вы никогда не разговаривали об этом? – Лил Бит покачала головой. 

– А о чём разговаривать? – спросил я лениво, принимая виски, что она налила в бокал для меня. – Энни ясно дала понять, что я никогда не выясню этого, ну, в любом случае, не от неё, - я поднял бокал. – Но я скажу тебе одно: я больше никогда в жизни не притрагивался к водке. 

Лилиана расхохоталась, затем медленно подошла ко мне, её вишнево-красные ноготки на ногах погрузились в глубокий ворс гостиничного ковра. Я раскинул свои руки, и она устроилась рядом со мной, вздохнув, используя моё плечо как подушку. 

– Бедненький Джаксон, – поддразнила она, проведя пальцами внизу по моему лицу. 

Я мгновенно стал твёрдым для неё. В те дни я ходил с вечной эрекцией и то, что её маленькое тело прижималось крепко ко мне, нисколько не помогало. 

Я был типичным семнадцатилетним подростком, который руководствовался похотью и гормонами, но с Лили это было нечто большим. 

Ради Лили стоило подождать. 

– Бедный я, – согласился, пробегая своей рукой вдоль её узкой талии. – Боже, ты – самое маленькое создание, которое я когда-либо встречал. Я думаю, когда мы снова поедем, я просто засуну тебя в чемодан и возьму с собой. 

– Вероятно, ты мог бы сделать это, – её лицо был смертельно серьёзным, что я рассмеялся. 

– Я серьёзно! – возмутилась она. – Я играла в игру, когда была ребенком. Я звала ее: «Невидимая Игра». Я забиралась в невозможно крошечные места и наблюдала, как долго мои родители будут ходить, прежде чем заметят моё исчезновение. 

Я откинулся на спинку стула. Она рассказывала мне истории о ее, так называемых родителях. 

– Как долго? – спросил я. Она покачала головой, в её шоколадных глазах отражалась боль, которую я наделся никогда больше не видеть. 

– Чертовски долго, – произнесла она. 

– Я даже представить себе не могу, – сказал я ей, целуя ее жаждущие губы. – Если моя Лил Бит отсутствовала бы дольше пятнадцати минут, я бы вызвал чёртов поисковый отряд. Сыщики прочёсывали бы весь район с собаками в считанные секунды, я обещаю тебе. 

– Ты такой странный, – вздохнула она. 

Но я мог сказать, что она была счастлива.

Зовите это юношеской любовью, первой любовью, щенячьей любовью – что бы это ни было – у меня было с ней. Я был счастлив. Возможно, счастливее, чем когда-либо. Но это было прежде, чем я всё заставил идти прахом.

Сейчас я собирался снова увидеть её.

И я жду, что она ударит меня в лицо.

– Хорошо, Джакс, я думаю, на сегодня мы закончим, – Блэкбёрд потёр переносицу, словно моё пение вызывает боль. И я точно мог сказать, что это причиняло мне боль. Чувствуя облегчение и злость в равной степени, я повесил микрофон и поплёлся обратно в кабинку.

– Тебе не надо ничего говорить. Я знаю, – сказал я Энни.

Она ничего не сказала, но вместо неё заговорил Наилс.

– Что за хрень там произошла? – поинтересовался здоровяк, демонстрируя что-то вроде искренней заботы.