Джастин - страница 10

— Идем, я отведу тебя в безопасное место и познакомлю с Джереми, — он взял Катю за руку и привел на задний двор.

Катя подумалось, что Джереми — это бестелесное существо, дух безопасности дома, и когда они подошли к шезлонгам, расположенным в ряд на заднем дворе, она удивилась, увидев там молодого мужчину в серых джинсах и футболке с длинными рукавами. Тот лежал, скрестив руки на груди, и смотрел на звезды.

Заметив их, он поднялся с шезлонга и пошел им навстречу.

— Приятно познакомиться, — Джереми пожал ее руку двумя руками, вглядываясь добродушными глазами в ее лицо. Он был чуть выше ее ростом, русоволос, левое ухо слегка оттопыривалось.

Джастин тем временем постелил плед на шезлонг, пригласил рукой ее прилечь, и накрыл ее другим пледом, заботливо подоткнув со всех сторон. Он наклонился и прошептал: “Извини”, затем выпрямился, обнял Джереми за плечи и спросил: Присмотришь за ней? Джереми кивнул.

Музыка на заднем дворе звучала тише и не давила на уши. Катя лежала и рассматривала яркие звезды огней города, разноцветные полоски дорог и темную ленту реки. Дом возвышался над городом, как статуя Кришту Рей над Лиссабоном, где-то там за миллионами поворотов находится и ее дом.

— Можно бестактный вопрос? — обратилась Катя к Джереми, — Ты здесь охранником работаешь?

Джереми расхохотался. Он сел и хлопнул себя по колену:

— Точно! Я охранник.

— Извини… — Катя покраснела.

— Не стоит извиняться, — помотал Джереми головой, — Как ты точно подметила! Я охранник. Я охраняю Джастина. А от кого я его охраняю? От него самого.

Катя со стыда прикрыла пледом лицо.

— Мы с Джасти лучшие друзья, молочные братья.

— Молочные? Это как? — Катя высунулась из-под пледа.

— Когда Джастин родился, его отдали в нашу семью, и моя мама выкормила нас обоих. Так что молочные. Это так называется.

— А почему отдали? Родители отказались от него?

Джереми наклонил голову к плечу, немного подумал и ответил:

— Нет. Мама после родов улетела к мужу в Африку. У него там экспедиция была. Не хотели малыша с собой брать. Но когда Джастину исполнилось три года, его отец умер и мама забрала сына. А в четырнадцать лет он обратно вернулся. С тех пор не расстаемся.

— Почему он вернулся к вам в четырнадцать лет?

— Рубрика: вопрос — ответ, — пошутил Джереми, — у него спроси. Он неохотно говорит о причинах. Вообще не признаётся. Сказал, что не будет с матерью жить и всё.

— А зачем охранять Джастина от него самого? — не унималась Катя.

— Энергии много, разливается бурными потоками, иногда не в то русло. В результате попадает в передряги?

— И часто попадает?

— О, можем неделю тут лежать — я буду рассказывать, — Джереми сцепил руки за головой и положил ногу на ногу.

У Кати было столько вопросов, что она не могла выбрать, какой задать такому благодатному рассказчику.

Прибежал Джастин. Он оседлал Джереми, нагнулся и поцеловал его в губы. Катя засмотрелась на них. Ей казалось, что она видит сон, не дурной, но нереальный. Проснуться бы и пощадить мозг, который устал удивляться.

— Блииин, как они мне надоели, — хотя музыка звучала здесь не так громко, Джастин кричал.

— Что же делать? — спросил Джереми.

— Сейчас всех разгоню, — Джастин поднялся и убежал.

Через минуту раздались крики, грохот падающих столов, звон разбитой посуды. Музыка вырубилась, и на мгновение зазвенела в ушах полная тишина, и тут же включился гвалт человеческих голосов. Бурление голосов потихоньку иссякло, и стало очень тихо.

Вернувшийся Джастин схватил шезлонг и втиснул его между Катей и Джереми. Когда он улегся, Катя спросила, высохли ли ее вещи.

— А! Вещи! — воскликнул он, — Прости, забыл засунуть сушиться. Я сейчас!

Он вскочил и убежал. Вернулся, лег и закурил сигарету. Запахло горелой пряной травой. Джастин протянул косяк другу, но тот помотал головой, обернулся к Кате и приложил сигарету к ее губам. “Затягивайся сильно” — приказал он. Она глотнула полные легкие противного дыма, и долго кашляла, чуть не вырвав от отвращения. Горло сковал ком, будто пузырек дыма застрял. Стало страшно. Сейчас ком затянет горло посильнее, и она задохнётся.

Джастин снова вскочил и принес бутылку воды. Наконец он успокоился и улегся.