Джихад: террористами не рождаются - страница 31
В мечети поверх бирюзового ковра натянуты черные ленты, вдоль которых располагаются молящиеся. Образуется множество рядов, и каждому находится место для преклонения колен и поклонов. На стене тикают часы с римским циферблатом. Окна летом открыты, снаружи доносятся крики рыночных торговцев, стены слегка гасят звук. Ступени ведут к раковине, перед которой можно присесть. Мужчины заворачивают штанины и рукава рубашек, моют лицо, руки и ноги. Они знакомы друг с другом, здороваются за руку. «Ассаляму алейкум!» («Мир вам!») — частое приветствие в мечети. Мечеть, куда ходил Саид, — это мужской мир, как и многие другие мечети в Наблусе. У женщин здесь есть свое помещение, но они редко молятся в мечети.
В мечети Саид наверняка познакомился и с ортодоксальными мусульманами. У этих мужчин густые бороды, а кожа на лбу потемнела и ороговела. Перед местом для молитвы у них находится камень. При глубоких наклонах лоб касается камня, так что оставляет на нем следы. Потемневшая кожа на лбу показывает окружающим, как ревностно выполняет человек свой религиозный долг. Саид часто посещал мечеть, но все-таки не был похож на этих мужчин с мозолями на лбу. В повседневной жизни он не цитировал Коран вслух. Хадисы (дошедшие до нас высказывания или рассказы о действиях Пророка) он тоже упоминал редко.
То, что религия для него много значит, окружающие замечали лишь тогда, когда речь шла о чем-то запретном, по-арабски харам. Если он слышал, что кто-то из знакомых употребляет алкоголь, его комментарий был «харам!». Если его кузен смотрел вслед девушке, он говорил «харам!», хотя некоторое время назад он и сам бы так поступил. Однажды у них с кузеном зашел разговор о ежедневной молитве. «Ты не веришь, это харам! Ты не молишься, это харам!» — сказал Саид. Он требовал от кузена изменить образ жизни: «Харам, молись!» Кузену всё возрастающая религиозность Саида действовала на нервы. «Хорошо, я буду молиться», — ответил он, но не потому, что решил измениться, а просто чтобы прекратить разговор.
Если Саид молился дома, он просил лишь о том, чтобы его оставили в комнате одного. Он не хотел молиться перед членами семьи. Может быть, ему было неловко или родственники смеялись над ним. Наверняка им было непросто привыкнуть к его религиозности. Большая семья жила в маленьком пространстве. Чьи-либо особые желания не приветствовались. Когда в комнату заходил кто-то из родственников, Саид прекращал молитву. У него был свой экземпляр Корана, но читать ему было, очевидно, трудно. Он слишком рано бросил школу, чтобы уметь бегло читать по-арабски. Наверно, поэтому он предпочитал слушать Коран с кассеты.
Одно время он постоянно слушал одну и ту же песню: «Акса, ты не одна». Такие записи можно купить в Старом городе. Торговец выставляет свой товар под массивной каменной аркой при входе на базар. Ящики и стеллажи полны кассет, компакт-дисков и DVD. Почти всё здесь — пиратские копии. Голливудские фильмы (в основном боевики, триллеры и военные фильмы), много DVD с портретом Аделя Имама — египетского комика, которого Саид раньше очень любил. Если спросить у торговца, можно получить и фильмы о мучениках из «Бригад мучеников Аль-Аксы» и компакт-диск с любимой песней Саида.
«О Акса, ты не одна, наши сердца защищают тебя», — поет мужчина. Хор повторяет за солистом припев, как и все остальное. Пение сопровождают только восточные барабаны — дарбуки. На палестинском диалекте эти небольшие инструменты называются табле. Речь в песне идет о мечети Аль-Акса в Иерусалиме и ее огромном значении для мусульман. Воспевается их воля защитить мечеть от врагов. «Мы встречаем смерть с улыбкой» — так описывается готовность пожертвовать собой. Цитируется Коран, упоминаются события времен Мухаммада. Основной тон — это уверенность в победе: «Мы не приемлем капитуляцию. Свет твоего утра близок».
Все больше знакомых Саида выходили на улицы, чтобы сражаться с израильскими военными. Они бросали в военную технику камни и скрывались в узких переулках, куда невозможно въехать. Протест Саида, однако, ограничивался только прослушиванием песен и бойкотированием товаров израильского производства. Об этом вспоминает его мать. Они вместе ходили за покупками, и Саид оплачивал продукты. Мать захотела мороженого, и он передал ей одно. «А почему себе не взял?» — спросила она. «Я бойкотирую израильские товары», — ответил он.