Джихад: террористами не рождаются - страница 51
Даниель видел, как образцово соблюдают иранцы религиозные правила. Они не употребляют алкоголя; алкогольные напитки не продаются в магазинах и не предлагаются в ресторанах. Мужчины и женщины не обмениваются нежностями на виду у всех. Везде развешены портреты покойного вождя революции Хомейни, который почитаем всеми. Повсюду молельни. Каждый соблюдает сотни предписаний и запретов. Все это Даниель мог видеть, и, весьма вероятно, это производило на него впечатление.
Но, возможно, он увидел и оборотную сторону медали: в Тегеране полиция нравов задерживает женщин, показывающих слишком много тела. В автомобиле с затемненными стеклами записывают их личные данные. Им может грозить денежный штраф или тюремное заключение. В столице некоторые автобусы разделены металлической балкой на две части: в передней части салона сидят мужчины, в задней — женщины. Ехать рядом друг с другом запрещено.
В иранском городе Авазе одетые в униформу люди ходят вечером по берегу реки и прогоняют прогуливающиеся за ручку неженатые парочки. Во время политических протестов в Тегеране войска президента избивали дубинками мирных демонстрантов. Многих потом допрашивали с применением пыток. Иранцы не всегда могут узнать, что происходит в мире, через Интернет: доступ к определенным страницам закрыт.
Правила можно нарушать, но за это приходится платить. Богатые граждане избавлены от неприятных проверок и допросов, но бедняков — а это большинство жителей страны — они не минуют. То, чего официально быть не должно, все-таки существует. Проститутки работают тайком и сильно рискуют. Как и наркоторговцы. В городе Кермане на обочине дороги, ведущей на кладбище, валяются использованные шприцы. В городах раздобыть алкоголь нетрудно. Можно заказать доставку на дом, для чего достаточно протянуть руку к телефонной трубке; нужные номера передаются из уст в уста. Торговец доставляет на такси красное вино, разлитое в пластмассовые канистры. Самый дешевый нелегально изготовленный шнапс из изюма стоит в пересчете на европейскую валюту пять евро за литр. Таковы цены, такова реальность.
Другое дело — государственные ориентиры. В Исламской республике существует культ мучеников. От внимания Даниеля наверняка не укрылось, как много средств расходуется на их прославление. В период правления Хомейни, в восьмидесятых годах, в войне против Ирака погибли сотни тысяч иранцев. На кладбищах могилы мучеников расположены вплотную друг к другу, отдельно от остальных. В некоторых местах, например в Тегеране, посетители ходят прямо по могильным плитам, потому что уже не осталось места для дорожек. В маленьких витринах перед могилами лежат вещи боевиков. Фотографии или портреты за стеклом напоминают об умерших.
То и дело встречаются фотографии детей. Во время ирано-иракской войны многие из них носили на шее ключ. Им говорили, что он открывает ворота в рай. Они знали, что их ожидает на том свете. «В раю есть фрукты, которых здесь нет. Там тебя ждут ангелы. Там есть вода, совершенно чистая вода. Здешняя жизнь длится только сегодня и завтра. Все самое главное ждет нас в раю», — так говорили детям солдаты. У иранской армии не было оружия для детей. Их посылали на минное поле, чтобы мины взрывались под тяжестью их тел.
Портреты на фасадах домов также напоминают о мучениках. В Тегеране огромные, яркие изображения особенно бросаются в глаза на фоне серых, темных как смог зданий. Портреты такие же красочные, как плакаты на родине Даниеля, рекламирующие новые тарифы мобильной связи или шикарную одежду. В Тегеране на одном из плакатов высотой с дом изображен иранский мальчик и танк с иракским флагом. Лицо ребенка больше гусеничной машины, и мальчик кажется великаном. Этот плакат — единственное цветное пятно на сером фасаде дома. В Тегеране именно смерть вызывает к жизни краски.
В честь известных мучеников называют автострады; существуют и музеи мучеников. В одном из них, в Тегеране, сотрудница приветствует иностранных посетителей небольшой речью: «У нас есть мученики из Ирана, мученики из Ливана, мученики из Палестины, а наверху представлено искусство мучеников. Мы все любим мучеников». Демонстрируются покрытая кровью одежда жертв войны и черно-белые фотографии, изображающие их при жизни. В магазине при музее предлагаются комиксы для детей и книги и фильмы для взрослых. В боковом помещении висят портреты палестинских террористок-смертниц.