Джими Хендрикс, история брата - страница 8

К сожалению, совсем недолго нам пришлось наслаждаться таким счастьем, сказалось влияние некоторых свойств нашего отца. Параллельно с тем, что отец изо всех сил старался улучшить наше с братом существование, он всё более и более погружался на дно. Таким изнурительным трудом заработанные деньги проигрывались и пропивались. Часто он вообще не приходил домой, оставался в кабаках и пытался в вине утопить своё несчастье. Его отношения с нашей мамой становились всё хуже, а мы приносили всё большие хлопоты. Редкий день, когда он казался полным сил. Он играл ежедневно. Ему недостаточно было проигранных пари в биллиардной — в тенистых аллеях он играл в кости, а оставшееся проигрывал за карточным столом. К концу вечера отец, оставаясь с пустыми карманами, пробовал отыграться, а вы знаете, как это бывает редко.

Если он всё же возвращался домой с выигрышем, то на следующий день вёл нас в кинотеатр Атлас и по дороге мы останавливались только затем, чтобы купить конфет. Бастеру больше нравились Кларки, а мне Шугар–Дадди. Одним из первых фильмов, которые мы посмотрели в Атласе, был только что вышедший на экраны Prince Valiant (1954).

На следующий день, как только я возвратился из школы, с дороги послышались странные звуки и я пошёл проверить, кто так жалобно скулит за нашими воротами. Какая–то собака, еле дыша от быстрого бега, смотрела на меня своими большими глазами. Я позвал Бастера и мы впустили пса во двор. Ошейника на нём не было и мы с братом решили оставить его себе. К счастью отец в этот день вернулся в хорошем расположении духа.

Мы назвали его Принцем и стали брать его с собой, когда уходили играть, и неважно, далеко это было или близко от дома. Он оказался смышлёным псом, и иногда находил кого–нибудь из нас сам, проходя при этом несколько миль. Он делал большие круги через все наши обычные места игр, даже забегал к нашим друзьям, ища нас, поэтому домой мы всегда возвращались вместе.

К этому времени мама сменила жильё рядом с пивоваренным заводом Райнера на квартиру на углу 13–й и Йеслера. Она нашла себе более лучшую работу всего в квартале от дома в кафе Дальний Запад. Кафе в основном обслуживало таксистов из компании Фар–Вест. Иногда, когда у отца выдавался свободный день, он брал Бастера и меня в это кафе и мы занимали наш любимый угол. Оттуда нам была хорошо видна наша мама, снующая между столиками с карандашом в руках, подносами с едой и выпивкой и блокнотом для записи заказов. Если нам везло, то повар угощал нас бисквитом или куриными крылышками. Столик был слишком высок для меня и мама сажала меня на толстенный телефонный справочник, так что я вполне мог насладиться кулинарными изыскам.

Отцом нам с братом запрещалось одним ходить к маме домой, но это нас не останавливало и мы часто незаметно ускользали. Как только отец срывался на работу, мы совершенно незаметно для соседей исчезали из дома. Через подвал мы пробирались к чёрному ходу и оказывались на противоположной стороне улицы прежде, чем кто–либо успеет обратить на нас внимание. Обычно отец возвращался не раньше полуночи, обычно к часу ночи, так что у нас было предостаточно времени вернуться от мамы незамеченными.

Самое забавное в этом то, что отец часто грозился отослать нас к матери, как если бы это было самым страшным для нас наказанием. Мы же, напротив, только и мечтали об этом. Мы с Бастером даже старались плохо вести себя, чтобы вывести отца из себя и чтобы он в сердцах отослал нас к маме. Однажды брат специально разбил настольную лампу и отец, рассердившись, собрал наши зубные щётки пару чистых рубашек, упаковал это и прогнал нас к маме.

— Чёрт бы вас побрал! — гремел он. — Что за парни! Я отошлю вас жить к вашей матери!

Реальной угрозой было для нас остаться дома без еды и света, да и находиться дома с отцом, для всех нас троих было сплошным страданием. Поэтому мамина квартира была для нас своего рода наградой. Всё что мы ни делали вместе, было для нас очень волнительным и запомнилось на всю жизнь. И не только то, что мы регулярно завтракали, обедали и ужинали. Просто нам было хорошо всем вместе.