Джон Браун - страница 16
Продажа негров в Южных штатах. (С рисунка Жюля Баулли.)
В Кроуфорде существовал мост, принадлежавший старой, вздорной леди. На мосту красовалось объявление: «За быструю езду — штраф: белые — пять долларов, черные — пятнадцать ударов палкой». Объявление принималось всеми, как нечто вполне законное.
В Кроуфорде же существовал «калабуз» — длинное темное здание, куда хозяева отправляли сечь провинившихся невольников. Мимо окон почтмейстера часто проносили носилки с наказанными жертвами. Браун не отводил от них глаз, как это делали лицемеры, наоборот, он жадно смотрел на засеченных негров: он питал свою растущую ненависть.
Интересы семьи постепенно отодвинулись на второй план. Дайант молилась и жаловалась, что он заставляет ее прислуживать неграм. День и ночь она ныла о корове, о доме, о цыплятах. Она сделалась болтливой, постоянно о чем-то беспокоилась и говорила, что брошена на произвол судьбы.
Одни дети радовали Брауна. Они охотно возились с негритянскими ребятишками, а Джон-младший взялся учить грамоте двух взрослых негров. Пустяк? Но этот пустяк мог вырасти в большое дело.
Джон Браун писал отцу в Огайо, что просвещенные негры взорвут на воздух всю систему рабства. Вечером к дому почтмейстера прокрадывались черные тени. Салли и Сэмбо, сложив на коленях узловатые, похожие на сучья сухого дерева руки, с благоговением слушали этого большого, сурового с виду человека. Впервые белый говорил с ними, как равный с равными, горячим и живым языком. Он писал для них письма их детям и женам, проданным «вниз по реке». Негры часто пели протяжно и уныло:
В феврале 1831 года произошло солнечное затмение. На минуту стало совершенно темно, пронесся холодный и пыльный вихрь, согнувший деревья, скот заблеял и замычал в хлевах, домашняя птица, будто ослепнув, заметалась по углам. Закрылись чашечки цветов, и днем простым глазом можно было увидеть на небе звезды.
Суеверные негры были охвачены каким-то мистическим восторгом. Браун пытался объяснить им причины затмения, но они твердили ему о знамении с неба, о знаке, о небесном голосе, который объявил им, что «последние будут первыми». Шли смутные слухи о каком-то негре, ораторе и проповеднике, который призывал негров взяться за оружие. Спустя несколько месяцев Америка узнала о восстании, поднятом в Виргинии невольником Натом Тернером.
Нат принадлежал виргинскому плантатору. Тайком, самоучкой выучился он грамоте. Природное красноречие сделало его оратором. Он заговорил об освобождении негритянского народа и о том, что негры должны силой добыть себе свободу. Негры стекались со всех плантаций, чтобы послушать нового проповедника. Нат сказал неграм, что они получат знак, когда выступить. Затмение было принято за сигнал и подняло невольников в округе. Восстание черных неизбежно должно было сопровождаться резней белых. Тернер и семеро его ближайших товарищей убили своего хозяина и всю его семью. К отряду Тернера присоединились еще пятьдесят три негра. Нат захватал большую плантацию и некоторое время удерживал ее за собой. Было вырезано около шестидесяти белых. Весь Юг поднялся на ноги. Против Тернера и его сторонников были посланы правительственные войска. Более ста негров были убиты. Тернеру удалось бежать, но вскоре его схватили и приговорили к смерти. Семнадцать человек, включая Ната, были повешены, остальные подвергнуты различным суровым карам.
Восстание Тернера было не первой попыткой негров силой сбросить с себя цепи. От старых времен сохранилась память о восстании 1740 года, когда погибло много белых и еще больше черных. Помнили также о восстании рабов под предводительством негра Габриэля на острове Гаити. В 1822 году свободный негр Денмер Вэсей поднял восстание в Чарльстоуне. К нему присоединилось всего несколько негров, но следствие обнаружило большой заговор. Вэсей и еще тридцать четыре негра были казнены.
После выступления Тернера по всему Югу прокатилась волна террора. Законы о невольниках были возобновлены во всей строгости. Теперь негр мог появляться после захода солнца на улице только с пропуском, подписанным хозяином. Из «калабуза» то и дело выносили носилки с окровавленными телами черных. Пропаганда среди негров каралась смертной казнью, а пропагандой считалось даже чтение газет. Теперь по вечерам черные тени уже не скользили к дому почтмейстера. Негры не хотели подводить своего белого друга, к тому же дом Брауна был нужен им для другого.