Джон Браун - страница 4

В этот период контрабандная торговля Америки на море развернулась в неслыханных размерах и стала чуть ли не национальным делом. Северные штаты торговали зерном, маслом, свининой, южные поставляли для всей Европы рис, сахар, табак, хлопок.

Американские моряки превратились в морских маклеров. Правда, контрабандная торговля приносила немало хлопот. Английские и французские крейсера отправлялись в специальные экспедиции, чтобы преследовать и захватывать американские суда. Часто американские торговые суда подвергались обстрелу, но огромные барыши заставляли идти на риск, и корабли Соединенных штатов можно было встретить во всех портах мира.

Несмотря на преследования, Америке удалось захватить в свои руки почти треть мировой торговли. В стране начала быстро развиваться промышленность, главным образом текстильная и железоделательная.

Из утомленной войнами Европы в Америку потянулись эмигранты. Среди них были революционеры, искавшие в молодой республиканской стране свободы и равенства, бежавшие от европейской реакции. Кроме «чаявших свободы», в Америку, захватив свои ценности, спасалась бегством от войн и революций аристократия и крупная буржуазия. Искатели приключений, путешественники, люди, которым пребывание в Старом свете стало почему-либо неудобным, также устремились в новую страну.

По первой официальной переписи 1790 года в Америке насчитывалось около четырех миллионов жителей, а в 1800 году уже пять миллионов триста тысяч человек. Иммигранты из Европы — ирландцы, немцы, итальянцы, французы, поляки — заселили дотоле пустынную область между Аллеганами и рекой Миссисипи — Кентукки и Тенесси, Огайо и область Великих озер.

Белый дом. (С современной гравюры.)

Джон Браун.

В начале XIX столетия на первое место в Америке выдвинулся вопрос, которому суждено было стать самым острым и жгучим в течение последующего полувека. Это был вопрос о взаимоотношениях северных и южных штатов, в первую очередь вопрос о рабовладении.

«Юг и Север — это было как бы столкновение средних веков с новыми временами, — пишет журналист и путешественник Вильям Диксон. — Средние века и новое время не могли мирно ужиться вместе, каждая сторона хотела главенствовать в великой республике; с одной стороны — рыцарство с его славой и пороками, а с другой — демократия со своими надеждами и запасом сил».

«По одну сторону стояли южные штаты, населенные людьми воинственными и надменными, представителями привилегий, людьми, у которых понятия о правах рождения и власти были развиты в высшей степени.

По другую сторону находились северные штаты, населенные опытными купцами, искушенными промышленниками, представителями гения предприимчивости; здесь добродетелями признавались честолюбие и успех. На Юге жил человек, не привыкший к труду, со своим томным видом, с утонченными вкусами и традициями. На Севере — ремесленник, ум которого был полон мыслей и рука не нуждалась в поддержке».

«Праздношатающийся путешественник из Старого света чувствовал себя как дома в помещичьих домах Юга. Дома были хорошо построены, мебель в них отличалась богатством, стол и вино были превосходны, книги, газеты, музыка — те же, что и в Европе. Путешественник находил множество лошадей и прислуги, обширные земли, прекрасные леса, много дичи. Тут он мог поохотиться, там — половить рыбу. Почти все молодые женщины прекрасно ездили верхом, танцевали, пели. Мужчины отличались отвагой, силой, надменностью. То, что казалось неблаговидным, удалялось с глаз иностранца или выставлялось в комическом и живописном свете. Он слышал, как шутя говорили о рабовладении, и шел на плантацию, как на комическое представление. Хозяева вызывали черного Сэма и заставляли его петь и ломаться. После кругового обхода пуншевой чаши, пока негры пели и прыгали, путешественник отправлялся домой, приятно смущенный, вынося убеждение, что черный человек даже любит свои цепи.

Усадьба южного плантатора. (Позднейшая фотография.)

Бездельнику в северных штатах немногое пришлось бы по вкусу. Дома не так обширны и великолепны, как на Юге, климат гораздо холоднее и удовольствий гораздо меньше. У мужчин все внимание обращено на дела, они не занимаются ни охотой, ни рыбной ловлей, ни танцами и едва ли о чем-нибудь говорят, кроме своих фабрик, копей, дорог, рыболовных предприятий; они всегда торопятся, заняты, поглощены делом, как будто на их руках весь мир и они боятся его уронить. Женщины также заняты делами, после завтрака тотчас же отправляются в школу, садятся за письменный стол или за швейную машину. Они начитаны, знакомы с последними течениями в литературе и науке и привыкли свои познания немедленно обращать на пользу другим».