Джон Рид - страница 7

В Бургосе участвовал в шествии экзальтированной толпы к кафедральному собору. В Толедо осматривал изумительные полотна Эль Греко. В Медина дель Кампо его арестовали, заподозрив, что он анархист. Когда Рида освободили, его чуть не растерзала толпа обезумевших от ярости женщин, чьи сыновья погибли во время испано-американской войны.

Двое суток Рид провел в Мадриде: днем осматривал знаменитый музей Прадо, ночью спал на скамейках в городском парке. Денег даже на самую дешевую ночлежку у него уже не было. Тех неприкосновенных, что были спрятаны в самый дальний карман, в обрез могло хватить лишь на билет третьего класса до Парижа.

Вернувшись во Францию, Рид уже твердо знал, что бродяжничество — его подлинное призвание. Он оставался ему верен, как и перу, до конца своих дней.

В Париже Джек поселился в маленьком дешевом отеле. Стены номера он оклеил афишами. Друзья Рида много лет спустя вспоминали эту его страсть к ярким, красочным плакатам.

Во Франции Риду нравилось все — в первую очередь полная свобода поступать так, как заблагорассудится. Посмеиваясь, он вспоминал пуританскую Америку, где сигарету во рту женщины считали в ту пору потрясением общественной морали. Тогда Рид еще не знал, что пуританская мораль терпеливо переносит любые грехи, требуя лишь одного: чтобы люди вели себя прилично: женщины не курили, а мужчины носили брюки определенного покроя.

Четыре восхитительных месяца в Европе пролетели, как четыре дня. Но в одно прекрасное утро Джеку пришла в голову неожиданная мысль. Сначала она показалась ему забавной, но в следующее мгновение ввергла в уныние. Как заработать на жизнь? Собственно говоря, за четыре года в Гарварде его не научили делать ничего! Он абсолютно ничего не умел!

Рид не сомневался, что Америка только и ждет, когда ее покорит такой поэт, как он. Признание, а вместе с ним слава и деньги требовали только одного: чтобы к ним протянули руку. То, что точно так же полагали тысячи молодых честолюбцев, его нимало не смущало — он верил в свою счастливую судьбу. Но до наступления этого безмятежного времени нужно было как-то существовать. Как? Хотел бы он знать…

Ясно было одно: пора возвращаться в Америку и искать там работу. Любую. Прежде чем покинуть Европу, Джек все-таки позволил себе последнюю радость — обошел всю Южную Францию: Оранж, Авиньон, Тараскон, Марсель. В Тулоне он встретился с Пирсом и вместе с ним съездил в Ниццу и Монте-Карло. Злосчастный Уолдо не замедлил, конечно, в пух и в прах проиграться в казино.

Уже перед самым отбытием домой Джек подвел окончательный итог своему визиту в Европу: молниеносно влюбившись, он обручился с девушкой из кружка своих парижских друзей.

Никогда раньше Джек не задумывался, каково финансовое положение его семьи. Он учился в лучших учебных заведениях, свыкся с мыслью, что его ожидает блистательное будущее, всегда имел достаточное количество карманных денег, хотя по самой своей натуре не тяготел к роскоши и мотовству.

Вернувшись в Портленд, он обнаружил, что его родители считаются зажиточными людьми лишь по недоразумению. Политическая деятельность Чарльза Джерома Рида самым плачевным образом сказалась на его финансовых делах. Отец Джека, увы, не принадлежал к числу людей, для которых государственная должность самое надежное средство к достижению материального благополучия. Правда, имение Ридов и Гринов оценивалось в круглую сумму, но оно настолько было отягощено долгами, что рассчитывать на какие-либо доходы не приходилось. Портлендские друзья не без ехидства спрашивали Джека, на какие средства он собирается содержать молодую жену, к тому же француженку. Рид мог на эти вопросы дать только уклончивый ответ, посылая всех к черту.

Поняв, что в Портленде работы не найти, невзирая на возражения родителей, Джек решил пытать счастья только в Нью-Йорке.

Во всем гигантском городе был лишь один человек, который мог ему помочь, — Линкольн Стеффенс. Рид немного побаивался старого газетного волка, строгого и резкого, и долго не решался обратиться к нему. К удивлению Джека, Стеффенс встретил его тепло и радушно. Более того, он, оказывается, уже подумывал о Риде!