Джорджина - страница 38
Наконец долгожданный день наступил. Семейство Моттов и Малладонов с гостями были приглашены к восьми. В семь тридцать Джорджина в розовом платье из тафты, с обтягивающими рукавами и пуфами и узкой юбкой, отороченной внизу двумя рядами плиссированных оборок, робко постучалась в дверь комнаты миссис Квинливен. Горничная заканчивала причесывать тетю и прилаживала головной убор, гармонирующий с шелковым красно-коричневым платьем.
— О, моя дорогая! А я как раз собиралась послать за тобой Энсон! — воскликнула миссис Квинливен, когда Джорджина вошла в комнату. — Ты вряд ли могла управиться с этой бестолковой девчонкой, которую миссис Хопкинс наняла на прошлой неделе!
— Напротив, мадам, я со всем отлично справилась, — заверила ее Джорджина, улыбаясь и при этом чувствуя, как громко стучит сердце от предстоящего неприятного объяснения.
Миссис Квинливен окинула ее критическим взглядом и, кажется, осталась всем довольна, поскольку ее пухлое лицо расплылось в улыбке.
— Должна признать, что ты само совершенство! — сказала она. — Но такие волосы, как у тебя, не нужно долго укладывать, они сами ложатся чудесными локонами! — Она нахмурилась собственному отражению в зеркале, которое горничная держала перед ней. — Пошли ко мне миссис Хопкинс, немедленно! — велела она горничной и, когда та вышла из комнаты, добавила, оборачиваясь к Джорджине: — Боюсь, как бы они не переохладили напитки и десерт.
Джорджина; предчувствуя длинный монолог, поспешила вставить фразу:
— Тетя Белла, мне неловко прерывать вас, но я должна сказать вам что-то очень важное.
Миссис Квинливен замолчала в удивлении.
— Вот как? Что же? — На ее лице отразился неподдельный ужас. — Омары! — воскликнула она. — Только не говори мне ничего об омарах!
— Нет, нет! Ничего такого, мадам, — заверила тетю Джорджина, смущенно улыбаясь ее испугу. — Уверяю вас, это не такая мелочь!
— Мелочь? — Миссис Квинливен округлила глаза. — Когда у меня за столом будет сидеть сам сэр Маннинг Хартили!
— Успокойтесь, мадам, — снова перебила ее Джорджина, — насколько мне известно, с омарами все в порядке, и я прошу вас выслушать меня. Дело в том, что я взяла на себя смелость пригласить на сегодняшний вечер мистера Шеннона.
Если бы Джорджина известила миссис Квинливен, что восставшие крестьяне ломятся в ворота Крайторна, намереваясь перерезать всех его обитателей и выставить их головы на пиках, как было в революционной Франции во времена ее юности, то вряд ли ее лицо отразило бы больший ужас. Однако в следующий момент выражение ужаса сменилось раздражением — такая перемена выглядела столь комичной, что Джорджина, несмотря на нервозность, едва не захихикала.
— Ты нашла неподходящее время для шуток, моя дорогая, — с упреком сказала тетя.
— Но я не шучу! Уверяю вас! — запротестовала Джорджина. — Это правда. Я пригласила его! Я понимаю, что вас удивляет моя смелость, но…
Она замолчала, поскольку миссис Квинливен, закрыв глаза, схватилась за сердце и, опустившись в кресло, слабым голосом попросила свою нюхательную соль. Джорджина мгновенно протянула бутылочку и через пару секунд увидела, как тетя, придя в себя, подняла на нее свои голубые глаза.
— Моя дорогая, — умоляюще проговорила она, — что ты хочешь этим сказать? Что этот человек… Нет, ты не могла… такая благовоспитанная девушка, как ты…
— Мне ужасно жаль, тетя Белла, я действительно пригласила его, — с раскаянием произнесла Джорджина. — Я понятия не имела, что это так вас огорчит! Видите ли, я разговаривала с майором Ротом… он знаком с Шенноном уже много лет… так вот он убедил меня, что Шеннон не заслуживает того обращения, с которым тут встретился… Он считает его своим близким другом…
Она замолчала, сознавая, что ее объяснения сбивчивы и неубедительны, но с удовлетворением обнаружила, что лицо тети озарилось надеждой.
— Майор Рот? — еле слышным голосом проговорила миссис Квинливен. — Ты хочешь сказать, что он… Но с его стороны было нехорошо подбивать тебя на подобный шаг!
— Нет, нет, майор ничего об этом не знает, — поспешила разубедить ее Джорджина, приходя в ужас от мысли, что может вовлечь в неприятности благородного джентльмена. — Это моя собственная идея… и отчасти Брендона… Вы же знаете, Брендону всегда нравился Шеннон…