Джоре - страница 8
- Да уж, Иван Демидыч, а я грешным делом тут подумал о не хорошем...
- А ты не думай плохого о людях-то, Станислав Иваныч, не все еще люди-то осволочились и скурвились в нонешные времена, особливо те, кто копейку своим тяжким трудом добывает, да мозоли себе на руки наживает. Ладно, хватит нам с тобой лясы точить, пошли в харчевню, перекусим чего-нить и в путь.
После плотного завтрака, мы поехали дальше. Вскоре дорога пошла через предгорье. Демидыч весь извертелся, словно на иголках сидел и что-то высматривал за окном.
- Иван Демидыч, ты что весь как наскипидаренный? Если ты до ветру хочешь, так и скажи, остановлюсь без всяких проблем.
- Не, Станислав Иваныч, мне до ветру не надобно покамесь. Тут где-то должон быть съезд хитрый с трассы на старую дорогу, мне про него сёдня мужики с утреца обсказали.
- Так зачем тебе съезд-то этот, нам еще вёрст триста-четыреста ехать до места, которое вы сообща выбрали.
- Понимаешь, Станислав Иваныч, мне мужики поведали, что та старая дорога приведёт нас в почти заброшенную деревеньку, называют ее Ведьмовская деревня, а всё из-за того, что там живут две сестры ведьмы. Люди-то изредка в те места к ведьмам наведываются, там недалече чертовы плеши в лесах есть, гиблые места одним словом. В основном туда едут-то токмо те, кого хворь лютая скрутила по самое галифе, а медики ничего уже поделать не могут. Вот ведьмы и пользуют ентих людей-то и на ноги ставят.
- Иван Демидыч, ты сам-то себя слышал хоть, ты вот про что сейчас наговорил? Какие ведьмы, какие чертовы плеши? За окном начало 21-ого века, а ты какую-то древность сказочную рассказываешь.
- Это для тебя и других людей, Станислав Иваныч, зараз начало 21-ого века, а для меня уже давно миновала середина 76-ого века, и то енто по последнему летоисчислению. Вот так вот.
- Да-а, Иван Демидыч, умеешь ты тень на плетень навести. Пояснить-то хоть сможешь, то что сейчас сказал?
- Пояснить смогу, но опосля... тут уже недалече съезд должон быть.
- С чего ты решил, Иван Демидыч, что скоро съезд с трассы будет?
- Как с чего!? Глянь-ка сам, своими собственными очами, справа от трассы, на краю околочка две березы хером растут.
- Ничего не понял. Чем березы растут?
- Ой, какой же ты, Станислав Иваныч, еще недоросль. Ни чем березы растут, а как. А растут они в виде славянской буквы "Хер". Теперича понял-то хоть? Вон тудой глянь.
Я посмотрел в ту сторону, куда мне показывал Демидыч. На краю околка росли две перекрещенные березы в виде Андреевского креста, в форме буквы "Х".
- Теперь увидел и понял, Иван Демидыч, хотя изначально ничего не понятно было. Ты просто как-то странно всё это сказал.
- А что тут странного-то, я тебе всё русским языком всё объяснил и показал. Разве-то моя вина, что вы родной язык своих предков перестаёте понимать и иноземные словечки используете?!
На этот высказывание мне было не чем ответить, поэтому я замолчал и через некоторое время остановил машину у околка с приметными березами. Прошелся вперед по трассе метров сто, но нигде не увидел съезда с трассы. Вернувшись к машине увидел легкую улыбку на лице Демидыча.
- Иван Демидыч, вот с чего ты сидишь там и улыбаешься? Нет тут нигде съезда с трассы. Обманули тебя твои мужики дальнобойщики.
- Ох, и пакостный же у тебя язык, Станислав Иваныч, вот пошто же ты на хороших людей-то напраслину наводишь? Правильно я тебе говаривал давеча, что вы смотрите, а не видите, слушаете и не слышите. А свои огрехи и недомыслие на других людёв перекладываете.
- Иван Демидыч, вот ты сейчас это к чему сказал?
- А к тому я это сказал, Станислав Иваныч, чтобы ты не наговаривал за зря на хороших людей. Как говаривал мой дед, Сварга ему Пречистая: "Разуй глаза и обуй ноги". Ты присядь, мил человек, на корточки у машины и посмотри в сторону двух берез, что хером растут. Может и узришь чё-нить.
Послушался я Демидыча, присел у машины на корточки, но сколько не смотрел в сторону берез, так ничего и не увидел. Обернувшись, снова увидел хитрую улыбку Демидыча. Внутри, помоленьку начинали закипать раздражение и злость, но сдержав себя, я хмуро спросил.