Джура - страница 27

– Вот здорово! – радостно вскрикнул Ивашко, вскакивая и роняя стул. – Это же наши дневники! Откуда? Каким образом? Ведь их у нас захватили басмачи Хамида! Мы думали, вся работа пошла насмарку. Вот это подарок! Ох спасибо! – Он схватил руку Максимова и потряс её.

– Теперь вы сможете исполнить мою просьбу, – сказал Максимов, улыбаясь юношеской горячности Юрия.

– Добытые Федором и Никоновым образцы были в курджумах… – начал Юрий.

Максимов открыл шкаф и вытащил два курджума. – В этих мешках ваши образцы.

– Не знаю, как и благодарить! – воскликнул Юрий. – Могу сейчас же заняться сравнением.

– Не сейчас. Заходите завтра ко мне и здесь займетесь. Вы давно работаете?

– Два года. Один год был в аспирантуре, а здесь я работаю с весны. Мне попался не золотоносный район, но интересный! Юрий кратко рассказал о результатах своей работы. Упомянул о ротозействе Никонова, временно исполнявшего обязанности начальника группы. Все свои надежды Юрий возлагал на отсутствовавшего начальника группы Попова, который со дня на день должен был приехать.

– Стаж у Попова двадцать лет. Он знает золотые месторождения Памира назубок.

– Так уж и «назубок»? – весело спросил Максимов. – А как зовут Попова? – И серьезно разъяснил: – Чтобы всесторонне изучить Памир, необходим многолетний труд сотен специалистов. Юрий сейчас же оговорился, что их Попов – однофамилец того известного геолога.

– Войдите! – вдруг крикнул Максимов, поворачиваясь к двери. Вошел вестовой и, увидев постороннего, вопросительно посмотрел на Максимова.

– Говорите по-киргизски, – приказал тот.

– Вернулся третий гонец. Пять кишлаков не приняли курбаши. Он наткнулся на засаду. В него стреляли. Он остался жив, свернул на горные тропинки и едет обратно.

– Я этого ждал. Кто устроил засаду, выяснили? – Двоих поймали, привезли. Говорят, кровные счеты. – Пусть мой новый помощник допросит. Идите… Ну, а теперь пойдемте к моему заместителю Козубаю, – по-русски сказал Максимов Юрию, – подберем вам проводника. Вы ведь слышали о Козубае? Этому человеку цены нет… Эх, выкупаться бы в реке, да все некогда! Вы плаваете?

Юрий Ивашко и Максимов, разговаривая об особенностях плавания в горных реках, прошли к дому, расположенному в глубине сада. Оттуда слышались звуки музыки и чей-то голос пронзительно и тонко тянул высокую ноту. Звук оборвался. В доме распахнулась дверь. В большой, ярко освещенной комнате Юрий увидел пять человек. С удивлением он заметил среди других Рахима, юного помощника Абдуллы. С дивана, покрытого белой кошмой, поднялся невысокий круглолицый киргиз и поспешил навстречу входящим, протягивая обе руки. Четыре человека, сидевших на кошме, при виде Максимова вскочили, застыв в почтительной позе. Максимов жестом пригласил их занять прежние места.

– Соревнуемся, кто припев «Лейли-ханум» дольше вытянет, – весело сказал хозяин.

– Познакомьтесь. Это заместитель начальника золоторазведки Юрий, а это мой помощник, киргиз Дада, – сказал Максимов, усаживаясь.

Ивашко с изумлением смотрел на киргиза: это он не позволил ему стрелять в Хамида.

Киргиз понимающими глазами посмотрел на смущенное лицо юноши и весело сказал, похлопывая его по плечу:

– Да, да! Я самый, который боится… Ничего, садись… Э, нет, не садись, – вдруг озорным тоном сказал он, – плати штраф – все забуду, другом будешь… А ну, товарищ начальник, давай гостя попробуем, пусть вытянет, да? Смотри, делай так… Киргиз три раза глубоко вдохнул воздух и запел: «Лейли-хану-у– у-у-у…» Шли секунды, десятки секунд, а Дада тянул высокую ноту, и лицо его наливалось кровью. Присутствующие выражали живейший восторг.

Оборвав пение, Дада обратился к Юрию:

– Ну, теперь ты сделай так.

Юноша отнекивался, но в глазах Максимова он заметил искры мальчишеского задора, и ему показалось, что даже строгий чекист сбросит здесь свою военную подтянутость и будет петь наравне со всеми. Юрий набрал в грудь воздуха и запел, напрягаясь изо всех сил. Все с любопытством смотрели на него. Не продержавшись на ноте и трети времени Дада, он замолк. Дада похлопал его по плечу: – Сразу никто не может вытянуть, да. А я на пари, кто кого перепоет, один раз человеку жизнь спас.