Эдельвейсы растут на скалах - страница 33
Последним оставляет берег рассерженный гусак.
Успокоившись, гуси плывут дружной семейкой к противоположному берегу.
Сын бежит, размахивая хворостиной, и кричит:
— Папа, я его победил!
— Молодец. Вот так и надо. Никогда не отступай! Побеждает только смелый… А вот рыбки ты так ни одной и не поймал.
— Она не хочет на мою удочку ловиться.
Беру его удочку и через минуту выуживаю рыбку. Протягиваю ему удилище. После нескольких неудач Сергей, наконец, подсекает пескаришку. Он быстро приловчился и стал выуживать рыбок чаще, чем я.
Вдруг клевать перестало — как отрезало. Поплавки, недавно такие жизнерадостные, теперь удручающе замерли. Мы заменили на крючках червей. Закидывали и ближе к берегу, и дальше. Нет, не берет.
Клюнуло у Сережи, но как-то вяло. Еще раз шевельнулся поплавок. И вдруг в мгновение ока ушел на метр под воду.
— Тащи!! — не выдержал я.
Сережа потянул. Но не тут-то было! Леска натянулась, упруго дрожит, в глубине, тускло поблескивая, мечется большая рыба.
— Никак…
Встать на ноги — для меня дело не простое. Да и не смог бы я справиться с такой рыбиной. Я только сжимаю кулаки и азартно повторяю:
— Тяни ее! Тяни!..
Сжав зубы, бледный, кроха уперся ногами в землю и тащит изо всей силы. Над водой показывается поплавок. Добыча все ближе к берегу. Мечется. Леска с бульканьем рассекает воду.
Только рыбак может, понять, что это такое!
И вот рыбина взлетает в воздух. От неожиданности Сергей садится. Большой окунь, граммов на четыреста, описав сверкающую дугу, падает в лопухи, срывается с крючка и, подпрыгивая, скатывается к воде. Проворно, как дикий зверек, Сергей кидается к нему, хватает дрожащими руками. Сильно трепыхнувшись, окунь вырывается. Сергей падает на него животом. Крепко берет обеими руками и бросает в ведро. Вода там сразу закипает, ведро ходит ходуном. Сережа исступленно скачет вокруг и тянет на одной ноте:
— А-а-а-а-а-а-а!!!
Перекатываясь, крик несется по реке: «А-а-а-а-а!.. А-а-а-а!.. А-а-а!..»
— Ну, рыба-ак! Вот это рыбак!
Уху едим деревянными ложками из солдатского котелка. Отяжелевшей рукой малыш подносит ко рту ложку и медленно цедит сквозь зубы пахучую, настоявшуюся юшку. Наконец кладет ложку в пустой котелок и смотрит в него осоловелыми глазами.
Домой приходим в десятом часу. Приносим букет ромашек. Сразу ложимся спать.
Я просыпаюсь раньше Сережки. У меня возникает стихотворческий зуд, и я принимаюсь сочинять стишок.
12
Теперь Таня, как придет к бабушке на работу, бежит к нам в палату и просит почитать стишки, рассказать сказку.
А сегодня она входит как-то бочком и встает у стенки, держа руки за спиной.
— Дядя Макар, пляши!
— Я ногами не могу, можно руками?
Танечка согласно кивает.
Я покачался на панцирной сетке, размахивая руками.
— Теперь давай письмо. В армии так положено.
Девочка подает конверт.
— От кого? — спрашивает Боровичок.
— От Ваньки! Нет, ты только послушай!
«…Недавно у нас было вооруженное столкновение с контрабандистами. Меня немного царапнуло. В плечо. Кость не задело. Валя делает мне перевязки. В санчасть не поехал.
Зачем, когда дома свой лекарь? Говорит, не зря все-таки училась на фельдшера, хоть раз пригодилось.
Нет, лучше все по порядку. Так вот, несколько контрабандистов перешли границу.
Было очень темно, моросил дождь. Выбрали же времечко!
В четвертом часу послышался приближающийся топот. Я окликнул: «Стой!» Головной ударил на мой голос из автомата. Я дал ответную очередь. Солдаты тоже подняли стрельбу. Вдруг улавливаю: топот удаляется. Уходят. Быстрее вдогонку! Коновод подвел лошадей, я — в седло и сразу коня в галоп. «Ракету!» — кричу. Дали ракету. Метрах в двухстах увидел нарушителя. На полном скаку, почти не целясь, выпустил по нему длинную очередь — сколько оставалось в магазине патронов. А стрелял трассирующими. Смотрю, один красный светляк достиг цели. И ракета погасла.
Спешились. И тут почувствовал боль в плече, рука как не своя. Потрогал — дырка в полушубке. Вспомнил, что когда тот стрелял по мне, как будто в плечо что-то толкнуло. Но было не до этого.
Ну так вот, спешились мы, и давай ракеты бросать, освещать местность, чтобы нарушителю не дать ходу. Стали окружать его. А он залег за камнем и ведет огонь. И мы постреливаем. Он, чувствуется, нервничает, бьет длинными очередями. Ну, патроны у него быстро кончились. Из пистолета стрелять не стал, отбросил его и поднял руки.