Эдгар По как психолог - страница 5

Если вдуматься поглубже в процесс души Эдгара По, то он становится совершенно вполне понятен; вся история человечества повторяет то, что повторил Эдгар По в себе. Человек, или хочет знать, или воображает, что он знает. Все отношения людей между собою — результаты действительного или воображаемого знания. Но ведь и муравьи знают многое. Человек, может быть, и справедливо гордится тем, что он гораздо выше муравья, но если бы люди были скромнее им бы чаще приходилось быть Эдгарами По, им бы жилось умнее.

Конечно, будут правы те, кто мне заметит с чего в августе 1874 года говорить об Эдгаре По и залезать в его душу? Для вас По или чудак, или пьяница, или человек, израсходовавший свои силы на пустяки. Но вы правы только в том, что По американец. Эдгар По всего живая душа, такая же живая, как и мы с вами. Не оттого вы отворачиваетесь от этой странной и загадочной натуры, чтоб анализ его души не представлял интереса, а оттого, что вы знаете только свою улицу и больше ничего не хотите знать. Вы пройдете равнодушно мимо анатомического стола, на котором лежит распластанная душа Шекспира, но если бы на том же самом столе лежала душа Пушкина, Полевого, Белинского, Добролюбова — вы бы остановились. И вы правы. Но не все ли равно для вас, в каком сосуде горит вечный огонь!

В процессе коллективной души, в том, что переживает теперешнее человечество, нужно уметь различать прошедшее и пережитое от настоящего; отличать процесс кончившийся от процесса продолжающегося. Еще недавно мужчины были очень довольны, когда они узнали, что они думают индуктивно, а женщины дедуктивно. Мужчины очень гордились тем, что они думают таким хорошим способом. А между тем спор заключался не в словах и гордиться, в сущности, было нечем. Если бы каждый человек начинал с Робинзона Крузо — не было бы Европы, и Петербургу не нужно было бы ни городовых, ни актеров, ни академиков. Вы одарены гениальными способностями, ваша душа полна чего-то, но вы и сами не знаете, откуда берутся ваши удивительные песни и ваши удивительные мысли, над Шекспиром и над Гейне расстилается то же голубое небо и даже, может быть, хуже, чем над патагонцем. Перед ними та же природа и то же старое, престарое солнце, которое светило Робинзону и Пятнице, но отчего же ни патагонец, ни Робинзон не поют так, как пели Шекспир и Гейне? И в душе каждого гения, каждого поэта, каждого мыслителя, каждого государственного человека хранится подобный же богатый материал, лежащий где-то глубоко, вне их сознания, и в то же время бьющий вечным ключом горячей воды, как Гейзер. Одна и та же старая штука — солнце действует разно на порох и на камень.

В разнице содержимого — разница и душевных процессов. Мужчина смотрел на женщину с высокомерным презрением, пока не узнал закона тех процессов, какие совершаются в ее душе. Решив, что это дедукция, он признал и тот изумительный процесс скрытого мышления, которого не подозревал и в себе. Только мужчина может быть Рудиным и Гамлетом, мучиться рефлексией и парализующим самонаблюдением. Каждый врач знает, что от женщины можно получить более ясное и отчетливое описание болезни, чем от мужчины. Путешественника между дикарями женщины понимают гораздо скорее и легче, и Фердинанда Аппуна и кавказского пленника спасали женщины. Женщины всегда считались более хитрыми, а хитрость невозможна без проницательности, быстрого соображения и способности импровизированного поведения. Женщину перехитрить мудрено только потому, что ее выводы вернее. В дипломатии женщины обнаруживали более замечательные способности, а в житейских обстоятельствах они всегда лучше устраняют затруднения и распутывают недоразумения. Отчего же это? Только оттого, что в женской душе есть уже готовый материал, который своим собственным внутренним процессом создает более правильный вывод, чем сознательный, но односторонний головной процесс мужчины.

Вы, мужчина, думающий индуктивно, обыкновенно подчиняетесь тому факту, который у вас перед глазами, и если видите, что солнце заходит, вы говорите себе — пора спать, надеваете спальный колпак, ложитесь под одеяло и тушите свечи. Позвольте Эдгару По быть умнее вас. Его душит Америка своим филистерством и меркантилизмом, хотя он и не так глуп, чтобы не принимать ее промышленных чудес и удобств материальной жизни. Эдгар По не хочет надевать на себя спального колпака и храпеть, как это делают американские филистеры. Он доволен, но не удовлетворен, и роется в своей душе, чтобы узнать, отчего ему не спится, когда все вокруг спокойно улеглись и потушили свечи. Конечно, Эдгар По мог бы поступить несколько иначе. Он мог бы быть сатириком. Он мог бы дать картины тех американских нравов, которые мы находим в "Мишурном веке". Эдгар По, может быть, быль бы тогда понятнее и известнее, но в то же время он был бы объективнее и тупее. Эдгар По ушел глубже и сделал попытку определить анализом те процессы души, которые для большинства остаются непонятными, неясными и невыслеженными.