Единственная для эшра. Тень. Книга 3 - страница 39

Понять, кто сильнее пока не представляется возможным: они носятся по всему залу на огромной скорости, нанося друг другу удары всеми доступными орудиями данными им их создателями. Кажется, что Аарон уже должен потерять всё оперение – столько перьев и пуха летает в воздухе! Но нет – регенерация у него на высоком уровне: новые перья вырастают практически сразу после потери старых. Но вот, Аарон вывернулся из захвата и…взлетел к потолку! А затем, оттолкнувшись мощными ногами от колонны, спикировал вниз на огромной скорости, врезаясь в грудь Алана и протаскивая его спиной через весь зал! Я вцепилась в перила ограждения, отстранённо слыша хруст древесины под моими пальцами и, ощущая, как острые волокна впиваются в кожу. Но в этот момент я вся там, на «арене» словно сражаясь вместе с мужем, посылая ему всю свою энергию! «Ну же, родной, ты сможешь!»

Алан взревел и, схватив Аарона за руки, подмял его под себя, вгрызаясь ему в шею! Бешеное хлопанье крыльев, рёв боли Аарона, остервенелое рычание Алана, брызги крови на пепельных крыльях. Зрелище ужасное, но я молюсь только о муже и реалии боя почему-то воспринимаю совершенно нормально. Аарон знал, на что шёл и считал себя сильным бойцом, но сейчас он поймет, что он не сильнее Алана и самомнения у него поубавится.

Но это оказался ещё не конец! Извернувшись, Аарон мощным хвостом, ломая собственные перья, пронзил тело Алана насквозь со спины так, что шип, расположенный на конце его хвоста полностью вышел в середине живота Алана, а затем, удерживая его словно насаженного на гарпун, отшвырнул на несколько метров!

«Хрупкие» дубовые перила превращаются в щепки под моими пальцами. Кажется, моё сердце больше не бьётся. Бой остановили (так как он не должен быть до смерти). Если Алан не сможет подняться в течение минуты, то его признают проигравшим. Но мне это уже не важно, я просто хочу, чтобы он остался жив! Жив! А Аарона я убью с-с-сама! Будь проклят серый, будь проклята я, что пошла у него на поводу! Если бы Шерраск узнал всё, то возможно этого боя бы не было! Господи, спаси моего мужа, мне не нужна жизнь без него!

Прошли мучительные тридцать секунд, – словно вечность и Алан начал подниматься! «Да! Ты жив! Спасибо, господи, спасибо!» Но раз он встал на ноги, то бой продолжается! Как же хочется помочь ему! И оторвать хвост Аарону! Который уже практически полностью регенерировал. Алан тяжело поднялся, широко расставив ноги, его хвосты-жгуты вздыбились, хищно направив свои стреловидные наконечники-шипы в сторону врага. Он зашипел, а на месте раны я увидела чешую! Секунда, взмах ресниц и чешуя исчезла, словно утонув в наросшей каменной шерсти. Но я её видела!

Алан не спешит больше нападать на Аарона. Его тяжёлый взгляд прикован к противнику, клыки оскалены, из груди вырывается рычание вперемешку с шипением. Я почти физически ощущаю ярость, холодную, острую как бритва ярость, которую Алан сконцентрировал и мощным потоком направил на своего противника, на своего бывшего друга, желая его подчинить. Но я понимаю, что это всего лишь отголосок того сильнейшего ментального воздействия, которое сейчас на себе испытывает Аарон. Я покачнулась, но убедив себя, что эта сила направлена не на меня, а в мою защиту, словно закрылась щитом, переставая испытывать на себе эхо его мощи. Аарон распахнул крылья, словно паруса, широко расставил ноги и, наклонив голову вперёд, будто сражаясь с ураганным ветром, послал ответную волну в сторону моего мужа. Но куда там, по сравнению с Аланом его сила воздействия почти мной не ощущается, словно она разрушается ещё на подлёте, разбиваясь о защиту моего мужа. А сила воздействия Алана всё растёт и растёт, хотя, кажется, что все допустимые пределы уже пройдены. Аарон сопротивляется, полностью уйдя в оборону, из его носа пошла чёрная густая кровь, глаза налились кровью. Он рухнул сначала на одно колено, затем упал, опираясь на руки, пока совсем не распластался на горе собственных перьев.

Я чувствую, что Алан, поглощённый яростью, убивает его, почти убил. Но если он сделает это, то не простит себе потом, когда его разум очистится. А старейшины не спешат его останавливать! Нэр Рэван побледнел как полотно и вцепился полутрансформированными руками в подлокотники кресла, оставляя в графитовой коже глубокие борозды от когтей, наклонившись вперёд всем корпусом, но даже он не останавливает Алана, словно заворожённый его силой.