Единственная для верианского принца 1 - страница 13

 Она внимательно слушала, чуть наклонив голову вбок. Я прекрасно знал, что Мелена старше на несколько сотен лет и наверняка имеет детей, а то и внуков… Но сейчас она напоминала девочку, которую жутко хотелось стиснуть в объятиях.

 - Пожалуй, надо пойти принять душ, - бодро заявила Мелена. Это был удар ниже пояса. Я не мог убеждать ее посидеть тут еще, брезгуя личным комфортом.

 Пока раздумывал, как действовать, землянка легко вскочила на ноги и кивком попросила сойти с коврика. Даже приподняла за край, показывая, что намерена вернуть его в подсобку.

 - Да сам уберу, - наконец-то ко мне возвращались жалкие клочки хороших манер, как казалось раньше, сросшихся с кожей.

 - Он не тяжелый, я сама, - пробурчала Мелена, дернув коврик, словно могла вытянуть его из-под меня. Это удивляло. Наши женщины принимали заботу и любые подобные жесты как само собой разумеещиеся. По правилам этикета они ни к чему их не обязывали. Даже если мужчина, как я, оказался под властью любовного гнета. Женщина могла пользоваться его вниманием, а затем просто отвергнуть после положенных трех месяцев ухаживания. Уродись верианец хоть трижды принцем, получив от ворот поворот, претендовать на единственную больше не смел.

 Именно поэтому в каждой королевской семье стремились завести как можно больше детей, желательно, несколько сыновей. Чтобы если кто-то из них останется бездетным - (мы способны спариваться лишь с одной женщиной, на всех других тело отреагировало бы сильнейшей болью и долгой болезнью) - остальные продолжили бы династию.

 Землянка не переставала смешно подергивать коврик. Зачем? Демонстрировала, что даже такую малость от меня не примет? От этой мысли в груди что-то заныло. Плечи сами собой опустились.

 - Мелена, - позвал я, пригвоздив коврик к полу своим недюжинным весом. - Почему отказываешься позволить позаботиться о тебе? Это же такая мелочь, на самом деле! И если полагаешь, будто к чему-то обязывает, то, поверь, все совершенно не так. Не знаю как там у вас, на Земле, на моей родине это маленькая честь для мужчины - помочь женщине, продемонстрировать ей уважение.

 Ну да! Уважение ей я уже продемонстрировал, недавно, своим вопиющим видом! Достаточно большое, чтобы повесить на него коврик для йоги. Может поэтому Мелена и не хотела никаких других жестов? В груди снова что-то кольнуло, а потом неприятно заныло. На душе кошки скребли.

 Землянка, по обычаю, вгляделась в мое лицо.

 - Рэм, - обезоружила, назвав по имени. - Я просто… ну не знаю… не привыкла что ли… привыкла все сама… вроде как самостоятельная женщина…

 Да я и не претендовал на ее самостоятельность! При всем огромном желании просто не имел права!

 - Так можно я сам? - уточнил, не поднимаясь.

 Мелена усмехнулась и заметно расслабилась.

 - Или не встанешь?

 Мне понравился ее повеселевший тон.

 - Не-а! - хмыкнул я, и для лучшей иллюстрации слов облокотился на коврик в полулежачей позе.

 - Ла-адно, - захихикала землянка. - Спасибо…

 - На здоровье, - я вскочил, с размаху схватил коврик и кинулся в подсобку.

 Втайне надеялся, что успею вернуться, пока Мелена не ушла далеко от спортзала.

 Но когда стремглав вылетел назад, она стояла на месте, будто бы ожидая.

 Я остановился, поглядывая в угол, куда забросил тунику. Взять ее с риском, что Мелена устанет ждать и улизнет в каюту или пойти так, нарушив этикет королевской семьи?

 Землянка помогла решиться.

 - А верх не оденешь? - уточнила с хитроватой улыбкой. - Что-то вы, верианцы, любите раздеваться, а вот одеваться не очень, - она задорно хихикнула.

 Я метнулся в угол, схватил тунику и натянул так поспешно, что швы заскрипели.

 Не забыл и про сапоги, после чего вернулся к продолжавшей хихикать Мелене.

 - Значит, я тебя не напугал? - казалось жизненно важным убедиться.

 - Когда? - резко посерьезнела землянка.

 Ой… Значит когда-то все же напугал. Мне опять стало не по себе.

 - Здесь, у двери, - уточнил, запоздало осознав, что снова нарушил любимое ею расстояние для общения. Сам того не заметив, остановился в полушаге от землянки, заставив ее задрать голову, чтобы взглянуть мне в глаза. Тотчас наклонился, но от этого стало лишь хуже. Наши лица разделяло не больше ладони. И теперь вместо того, чтобы думать о словах Мелены, я мог лишь смотреть на ее губы. Аккуратные, словно вырезанные искусным мастером, нежно-розового оттенка они напоминали о бутоне. Пахли чем-то сладким, с кислинкой.