Единственная - страница 57

«Наверное, я должен трепетать от восторга. Вместе с тем, что я заработаю за лето, этого будет достаточно для университета; впервые сев за настоящий покер на всю ночь, я сбил спесь с этих тупых ублюдков и получил то, что мне нужно, хотя для большинства это показалось бы просто забавой».

Но это не было забавой, во всяком случае, для него; Бен чувствовал пачку денег в кармане брюк. Несмотря на то что игра не была жульнической, а мужчины поначалу напугали его, сам процесс присвоения чужих денег был ему отвратителен, и он горестно покачал головой; если бы он все лето убивался на работе, ему едва ли удалось бы заработать такую кучу денег. Однако вот они, у него в руках почти шестьсот долларов, выигранных всего за несколько часов.

Бен полуприкрыл глаза, веки были воспалены. И для него самого, и для остальных было полной неожиданностью обнаружить, что у него лицо настоящего игрока в покер, — на нем ничего нельзя было прочесть. Ноль эмоций. Кроме того, выяснилось, что он кое-чему научился, играя с Кит, он знал, когда пропустить ход и когда закрыться. «Наверное, я везучий», — решил Бен. Пара искусных рук превратила его в богача. И еще — у него было чувство, что он действительно хорошо играл.

Конечно, мужчины ожидали, что на следующей неделе он снова придет играть. Когда стало ясно, что Бен сорвал большой куш, Уэйн снова сделался лучшим другом и, когда Бен уходил, шепнул на ухо, что ему стоит появиться в следующую субботу, чтобы дать им шанс отыграться; хотя это было сказано вполне по-дружески, в его тоне слышалось невысказанное предупреждение.

Бен бесшумно вошел в квартиру, мечтая только о постели с чистыми прохладными простынями, но неожиданно ему пришло в голову, что в Вестерфилде это не единственное место, где играют в покер, должно существовать много и других.

Войдя к себе в спальню, он задержался, только чтобы положить в ящик комода толстую пачку мятых, в пятнах от пива банкнот, и рухнул поперек кровати, от усталости не имея сил даже снять кроссовки. В Бингемтоне тоже должны играть в покер, это было последнее, о чем он подумал, прежде чем заснуть мертвым сном.

Карлин казалось, что она парила над Чарлз-ривер, а не просто ехала вдоль реки, крутя педали велосипеда. Ее подруга Нэнси Эриксон увернулась от летающей тарелочки, которой перебрасывались двое бежавших трусцой по краям дорожки и, повернув голову, улыбнулась Карлин. Они были неразлучны с тех пор, как год назад стали первокурсницами, а сейчас праздновали окончание экзаменов.

— Нет больше Веблена! — прокричала Нэнси.

— Нет больше Энгельса! — поравнялась с ней Карлин.

Нэнси взглянула на подругу и улыбнулась.

— И нет больше Макса Вебера. — Потом добавила в рифму, нажимая на педаль. — Эбера.

Карлин тяжело вздохнула и неожиданно для себя рассмеялась.

— Видишь, — сказала Нэнси самодовольно, — даже моя самая неудачная шутка хороша.

— Хм, — Карлин на мгновение задумалась, — я бы сказала не так.

— А как? — Нэнси приподняла бровь, стараясь казаться серьезной.

— Я бы сказала, что твоя лучшая и худшая шутки не слишком сильно отличаются одна от другой. — Хихикнув, Карлин приналегла на педали и вырвалась вперед. Две девушки катили вдоль узкой речушки, и напряжение последних учебных недель постепенно таяло в теплом майском воздухе.

— Как насчет отдыха? — крикнула Нэнси через пару миль упорной гонки и свернула к обочине.

Присоединившись к ней, Карлин извлекла из корзины на багажнике две пластиковые бутылки с водой.

— Боже, — сказала Нэнси, положив велосипед и сделав большой глоток воды, — ты, наверное, никогда не устаешь, да?

— Сегодня, во всяком случае, нет. — Карлин слезла с велосипеда и бережно положила его на землю. — Мне хотелось бы, чтобы эта поездка продолжалась вечно.

— Не слишком много ожидаешь от завтрашнего дня, да?

— Ну, я бы с удовольствием поехала в Манхэттен. — Карлин села и подняла руки над головой. — Видишь ли, завтра вечером ты, вероятно, будешь сидеть в Ле Киркью, а еще через день будешь расследовать дело какого-нибудь главаря мафии. Потом зайдешь в «Сакс» на пару часов и, возможно, встретишься с мэром за коктейлем.