Единственное решение проблемы? - страница 4

  Гейслеры были набожными людьми, но эта набожность у них не переходила за определённые рамки. Они не впадали в мракобесный мистицизм и хоть и верили в бога, но при этом были реалистами. Существование бога они допускали на каком-то ином плане бытия, который никак не пересекается с повседневной действительностью. Разумеется, ни в чертей, ни в прочие потусторонние силы они всерьёз не верили. Вот и Бретт ни на миг не принял увиденную тварь за сверхъестественного адского демона, погубившего Терри за его грехи. Также далёк он был и от мыслей о том, что после ранения с головой у него, возможно, не всё в порядке. В своей голове он был твёрдо уверен и осознавал, что ему ничего не мерещится. Увиденное не было сном или болезненной галлюцинацией. Каким бы невероятным оно ни было, это происходило на самом деле.

  Вспомнив про оружие, Бретт тщательно прицелился в нечто, собираясь выпустить в него всю обойму.

  - О нет, друг мой, этим ты имаго не убьёшь, - услышал он вдруг позади себя насмешливый голос.

  Резко обернувшись, Бретт увидел человека чуть постарше себя, среднего роста и среднего телосложения, одетого в тысячедолларовый костюм от Армани. Незнакомец протягивал Бретту какую-то штуку, отдалённо похожую на пистолет.

  - Вот, держи это, - сказал он. - Когда скажу, стреляй.

  И поскольку Бретт продолжал безмолвно на него таращиться, он нетерпеливо тряхнул штукой.

  - Сосредоточься, сержант! Бери это и стреляй по моей команде!

  Резкий окрик возымел действие. Бретт рефлекторно схватил непонятное оружие, убрал свой Дезерт Игл и встал в стойку, как на стрельбах. Штуковина напоминала скорее не пистолет, а электродрель и была на пару фунтов тяжелее отцовской пушки 44-го калибра.

  От Терри на земле практически ничего уже не осталось, включая одежду и обувь. Похоже, тварь не делала различий между ними и человеческой плотью. Незнакомец выждал ещё какое-то время и скомандовал:

  - Огонь!

  Бретт нажал на спуск и ничего не произошло - ни выстрела, ни вспышки, ни отдачи. Вернее, почти ничего не произошло. Нечто в черноте задёргалось и буквально оглушило Бретта каким-то неестественным звуком, после чего начало терять форму и плотность, покуда не рассеялось бесследно вместе с клубящейся чернотой. Одновременно с исчезновением твари утихло и пульсирующее чувство в затылке.

  - Предсмертный крик имаго, - пояснил незнакомец. Он был спокоен и собран, словно не произошло ничего из ряда вон выходящего. - Когда они издают такой вопль, это значит ты их убил, доказательством чему, собственно, и служит их последующая дематериализация. Кстати, пушку можешь оставить, она теперь твоя.

  Он посмотрел на Бретта и вдруг хлопнул себя по лбу.

  - Ах да, прошу прощения. Куда подевались мои манеры! - Ловким движением незнакомец извлёк из внутреннего кармана какое-то удостоверение и махнул перед носом у Бретта, словно в темноте можно было что-то разглядеть, после чего представился: - Старший агент Руфус Донахью, отдел "Лямбда". Мы занимаемся... э-э... в общем, ты сам, друг мой, видел, чем мы занимаемся.

  Судя по акценту, он был выходцем из Британии.

  - Эта тварь убила и сожрала Терри, - тихо сказал Бретт, словно только теперь осознав, что пора наконец удивиться.

  - Верно, - согласился агент Донахью. - И не только его. Любой полицейский в этом городе скажет тебе, что каждый год в Штатах пропадает без вести уйма народу, а если посчитать по всему миру, то ещё больше. Какая-то часть этих людей действительно становится жертвой несчастного случая, или стихии, или чьего-то злого умысла, но отнюдь не все. Теперь ты знаешь, что происходит с остальными - то же самое, что и с твоим несчастным кузеном. Кстати, соболезную, друг мой.

  На скулах Бретта заиграли желваки. Его охватила ярость и чувство бессилия.

  - И что вы делаете, а? - со злостью выкрикнул он. - Что вы с этим делаете?

  - Делаем, что можем, - спокойно ответил агент Донахью. - К сожалению, имаго - это не сторонники диктаторов банановых республик, которых можно перестрелять, набрав достаточное количество крепких ребят, навроде тебя. Видеть имаго способны считанные единицы - те, кто получил "травму прозрения".