Единственное решение проблемы? - страница 6
Усадив Бретта в машину, Руфус Донахью неспешно покатил по улицам ночного города. Бретт подумал о том, насколько это парадоксально - где-то в темноте людьми питаются запредельные твари, а люди спят или зависают в ночных клубах и в ус не дуют. Эти размышления вернули его к воспоминаниям о Терри и он усилием воли постарался их отогнать, потому что это было единственным, что его по-настоящему волновало во всей этой истории. Факт существования имаго он принял так, словно это была самая заурядная новость, вроде сообщения об очередном сумасшедшем террористе, подлежащим ликвидации, или кровавом диктаторе.
Кое-что ему хотелось прояснить в первую очередь.
- Эта травма... Как вы её называли? - спросил он.
- "Травма прозрения".
- Вот-вот. Можно о ней поподробнее?
Агент Донахью глубоко вздохнул, как бы решая, с чего начать.
- Люди постоянно травмируются, - заговорил он. - Каждый день в больницах стоят километровые очереди тех, кто что-нибудь себе сломал, разбил, вывихнул, проломил или порезал. Некоторая часть травм приходится на голову и в той или иной степени затрагивает мозг. И лишь в единичных случаях травма головы становится "травмой прозрения". С мозгом при этом что-то происходит и человек получает способность видеть имаго, монстров из ночного кошмара. Но травма всегда связана с затылочной частью, где расположен зрительный центр. Как показывает практика, травмироваться подобным образом проще всего на войне.
- А вы на какой войне травмировались? - поинтересовался у агента Донахью Бретт.
- Не на войне, друг мой. Со мной была другая история. Как ты наверно уже заметил по моему акценту и внешности, я родом из старушки Британии. Пока весь мир не захлестнуло волной исламского терроризма, нам не давали покоя другие террористы - ирландские. Однажды ИРА взорвала очередную бомбу на вокзале, а мне не посчастливилось при этом оказаться поблизости. Я был тогда ребёнком, так что можно сказать, я вижу имаго почти всю жизнь... После того случая моя семья перебралась в Америку, которая в те времена была значительно более безопасным местом.
Он покосился на Бретта.
- Возможно, ты всё ещё подозреваешь, что видел галлюцинацию? Это не так, друг мой, ведь я видел то же самое, а с галлюцинациями так не бывает.
Помолчав, он продолжил:
- Остаётся воздать хвалу небесам и сильным мира сего за развитие информационных технологий. В былые времена мы с тобой, возможно, никогда бы не встретились. Твоё личное дело - бумажное личное дело - было бы заперто в каком-нибудь секретном-пресекретном архиве. Произошло бы чудо, если бы я или кто-то ещё на него наткнулся. Иногда я прихожу в ужас, когда представляю, сколько времени приходилось тратить нашим предшественникам на возню с кипами бумаг. В отличие от них, я могу получить доступ к любым базам данных буквально не выходя из дому. Наш отдел мониторит все медицинские записи, гражданские и особенно военные, связанные с травмами головы. Так мы узнали о твоём ранении и поняли, что ты потенциальный кандидат.
То, что агент от рассказа плавно и немного неуклюже перешёл к открытой вербовке, Бретта совершенно не удивило - вряд ли их с Руфусом Донахью встреча могла закончиться просто так, ничем.
Очевидно агент даже не подозревал, насколько неуклюже, на взгляд сержанта "Дельты", он работает. Ему не хватало той лёгкости и изящества, с которыми кого-то куда-то обычно пытались завербовать настоящие профи этого дела. Возможно, сказывалась нехватка практики.
- Кстати, почему бы тебе прямо сейчас не проехать к нам в отдел и не пройти собеседование? - предложил агент Донахью как ни в чём не бывало. - По счастливому стечению обстоятельств наш директор прямо сейчас бодрствует и находится в офисе, на своём рабочем месте.
Он даже не пытался обозначить перед Бреттом какой-то выбор. Для себя он уже решил, что тренированный и опытный боец "Дельты" с "травмой прозрения" непременно обязан быть в отделе и считал это почти свершившимся фактом. И только Бретт открыл рот, чтобы спустить его с небес на землю, Руфус Донахью его опередил и разразился целой речью: