Единственное решение проблемы? - страница 8
- Ладно, - сказал он. - Раз ваш директор не спит, почему бы и впрямь не пройти собеседование.
Агент Донахью был доволен, приписав успех своему красноречию.
- Отлично, друг мой! Тебе у нас понравится. Кстати, мы уже приехали.
Слушая агента Донахью, да вдобавок плохо ориентируясь в городе, Бретт так и не понял, в какой район они заехали. Он увидел невысокое и ничем не примечательное офисное здание, в котором горела всего пара окон.
Руфус Донахью свернул на подземную парковку. Они с Бреттом вышли из машины и поднялись на лифте на самый верхний этаж. Бретт увидел обычный офисный зал, наполненный рабочими столами, отделёнными друг от друга перегородками, огромные мониторы на стенах, стеллажи, многофункциональные печатные устройства, кулеры и прочую дребедень.
Сейчас, посреди ночи, здесь было темно и безлюдно, лишь в одном-единственном кабинете за прозрачной перегородкой горел свет.
- Нам туда, - сказал Руфус Донахью.
Директором отдела "Лямбда" оказался высокий мужчина плотного телосложения, с осунувшимся лицом, седыми висками и большой лысиной. Его серый и невзрачный костюм госслужащего был старым и отнюдь не таким дорогим и стильным, как у агента Донахью. На вид директору было слегка за пятьдесят. Он выглядел усталым и не совсем здоровым.
- Директор Окли, - представился он, пожимая Бретту руку. - А вы значит тот самый сержант Гейслер, предположительный обладатель "травмы прозрения"...
- Уже не предположительный, сэр, - поправил его Руфус Донахью. - Сегодня сержант прошёл боевое крещение.
- Ого! - в глазах директора Окли вспыхнул интерес. - Ну и как он держался? Как себя показал?
- Показал превосходно, сэр. Держался хладнокровно, не дрогнул при виде имаго и уложил тварь одним выстрелом. При этом не допуская и мысли, что ему всё мерещится. Признаюсь вам честно, сэр, я первый раз вижу человека, который в подобных обстоятельствах ни на миг не потерял самообладания.
Директор Окли неспешно кивнул.
- Ну что ж, раз так, сержант, значит обстоятельства существенно сэкономили нам время. Вы сами всё видели и теперь знаете, что происходит и с чем мы имеем дело. У отдела постоянная нехватка людей с "травмой прозрения", потому что никто другой не может работать полевым агентом. Когда имаго на подходе, "травма прозрения" включается и позволяет вам чувствовать их, словно встроенный в башку радар. Вы, сержант, один из немногих "счастливчиков", кто способен искать и уничтожать имаго.
Постучав ногтем по монитору настольного компьютера, директор Окли продолжил:
- Мне понравилось ваше личное дело, сержант. Оно характеризует вас с самой лучшей стороны. Награды, ни единого нарекания за все десять лет службы. Ответственный, добросовестный, выдержанный. Идеальный кандидат для работы в отделе "Лямбда". Если вы согласны, считайте, что с этой минуты вы переведены к нам. Нюансы с вашим армейским начальством я улажу. Или есть какие-то возражения?
- Нет, сэр, никаких возражений, - твёрдо ответил Бретт. - Сегодня эта тварь, этот ваш имаго, убил моего кузена Терри. Так что у меня к ним личные счёты. Если такое происходит регулярно и повсеместно, я в деле. Можете на меня положиться, я убью столько тварей, сколько смогу, и буду стараться, покуда жив. Помимо этого, сэр, после всего, свидетелем чему я сегодня стал, дальнейшая служба в "Дельте" для меня всё равно, что барахтанье в луже, когда рядом есть бескрайний и неизведанный океан. Думаю, на прежнем месте мне будет скучно, сэр. Я бы хотел окунуться во что-то новое и надеюсь, что мои товарищи меня поймут.
Бретт не кривил душой. Он полагал, что раз обстоятельства наделили его экстраординарной способностью видеть ночных чудовищ и раз он уже оказался вовлечён в противоборство, то значит его священный долг, как человека, давшего присягу, использовать эту способность на благо общества, которое он поклялся защищать. К таким вещам в роду Гейслеров относились серьёзно.
- Сегодня я увидел и пережил то, что вряд ли когда-нибудь забуду - сказал он. - Я повстречал врага, на которого нельзя воздействовать пропагандой, денежной взяткой или торговыми санкциями, верно?